Мораторий на крови

— Хоть я и в курсе происходящего, но чувствую, Юра, себя неуютно. Условия здесь великолепные, ты словно в санатории, на курорте или даже в раю, как Абрам из того еврейского анекдота. Еда и выпивка на любой вкус, спортзал, целых три бассейна, бильярд, кинозал, разве что женщин не хватает. Казалось бы, бери все разом, наслаждайся жизнью. Но события последних дней… У меня не проходит ощущение постоянной тревоги. И, если признаться, уже скучаю по дому… Я только что переговорил с Роджерсом. Как показывают камеры видеонаблюдения, наш подопечный молчит, спит, а бодрствуя, молится Аллаху по нескольку раз в день. Ест исключительно изюм, мандарины и бананы, к другой пище не притрагивается. Телевизор не смотрит, мобильный не использует. Как видно, у него сильнейшая депрессия.

— Есть мысль вновь посадить его на наркотики, вы ведь знаете, что в свое время они сработали, — ответил Лаврик. — Конечно, Дмитрий Сергеевич, нужен ваш совет, ведь времени у нас в обрез, всякое может случиться. Кто знает, что еще замышляют террористы. Его сестра уже месяца два как пропала. Наверняка она тоже связана с боевиками.

— Наркотики? Да, в создавшейся ситуации можно попробовать. Как у нас в медицине говорят, надо лечить не болезнь, а больного. Возможно, это пойдет нам на пользу. Не исключено, что наркота расслабит Дамзаева, и он заговорит, сообщит нечто новое. Но, прежде чем предложить ему столь любимое блюдо, надо посоветоваться с коллегами. Собрать своего рода фармакологический консилиум.

Роджерс с Шехтером тоже не возражали. Все четверо поднялись на восьмой этаж, где находилась палата Дамзаева. Взглянув на пульт, на котором с помощью телекамер просматривалось помещение, они увидели, что террорист спит. Датчики показывали: пульс 58 ударов, дыхание 16 в минуту, давление 130/80.

— Сон крепкий, достаточно глубокий, давление в норме, — констатировал Сельцов. — Молодость, она и у террористов молодость. Ну, с Богом! — Он взял блистер с таблетками и вошел в палату.

79

С той минуты, когда новейший синтетический наркотик «морфелон плюс» оказался на тумбочке Дамзаева, за палатой было установлено усиленное видеонаблюдение. Террорист проснулся через два часа после того, как ему подложили таблетки. Вслед за получасовой молитвой на коленях, с взглядом, обращенным на восток, он какое-то время, находясь в полной прострации, неподвижно лежал на полу. Затем встал, подошел к тумбочке, очистил и съел мандарин. Тут взгляд Дамзаева задержался на блистере с морфелоном.

После минутного раздумья Джавад схватил его, бросив в угол комнаты. Серебристая пластинка, подобно нелюбимой игрушке, отвергнутой капризным ребенком, блестела на полу.

— Аллах не велит, Аллах против! — выкрикнул Дамзаев.

Он подошел к кровати, опустился на нее поверх одеяла. Потом вскочил, неожиданно сделал стойку на руках. Медленно, крепко упираясь ладонями в пол, почти невесомо он перемещал по комнате тощее мускулистое тело. Дойдя до блистера, выпрямился, встав на ноги, схватил его. Выдавив поочередно таблетки на ладонь, он разом отправил их рот, отбросив ненужную упаковку в сторону. Затем подошел к кровати и лег на нее, с головой накрывшись одеялом.

И почти одновременно с действиями Дамзаева, зафиксированными видеомониторами, была поднята реанимационная бригада. Судороги начали сотрясать тело террориста, когда анестезиологи, сковав его жгутами, дважды проведя промывание желудка и введя антидоты, перевели его на аппаратное дыхание. Последовали инъекции, внутривенное введение через капельницы специальных дезинтоксикационных растворов.

— Ну кто мог предположить, что он разом примет все десять таблеток морфелона? По сути, лошадиную, почти смертельную дозу, — произнес доктор Шехтер, взглянув на стоящих рядом Сельцова и Роджерса.

— Сейчас пульс у него за двести, как у бегуна после марафона, выдержит ли сердце? К тому же сильнейшая интоксикация, может наступить острая почечно-печеночная недостаточность, — в раздумье добавил Сельцов.

— Коль наступит, купируем и остановим интоксикацию, — заметил Роджерс. — Проведем диализ крови на аппарате искусственной почки. Он у нас всегда готов к действию, но будем надеяться, что все-таки не понадобится.

Лишь к ночи состояние Дамзаева стало более стабильным: сказались молодость и, возможно, привыкание к наркотикам. После переливания крови и внутривенного введения препаратов, купирующих действие наркотиков, давление снизилось, пульс почти пришел в норму. Ритмично и глубоко задышав, террорист погрузился в глубокий сон.

80

Получив письмо с соболезнованием от президента, к вечеру того же дня Фальковский написал ответ. Его текст, доставленный помощником Александром, лежал перед Кедровым.