Morden zaertlich (Убить ласково) (СИ)

- Перестань мне названивать, придурок!

- Нервы сдают. Сам сойдешь с ума или мне помочь?

- Со мной все нормально!

- Я слышу.

- Где Локсманн, сука?

- На квартире у своей любовницы.

- Ты врешь!

- Ничуть. У нее очень красивое имя.

- Какое?

- Узнаешь. Скоро. Не ищи прошлого, оно ушло, а будущего у тебя уже нет. У тебя осталась только капля настоящего.

Я не врал. Я только чуть-чуть сыронизировал.

***

- Рокстера ищешь? Уже позвонил?

- Где он?!

- Уехал. Далеко. И надолго. Вернется не скоро.

- Да откуда ты все это знаешь?!

- Не кричи, Ганс, иначе будет только хуже. Я много чего знаю.

- Может быть, ты знаешь даже, где Клюгель и почему я не могу до него дозвониться?

- Иронизируешь? Похвально. У них сходка. Там прохладно. И избегая последнего вопроса: не советую идти к Джеку сейчас. Он болеет. И не будет тебе рад.

- С похмелья?

- С него самого. Время три, Айхлер. Не так и много.

Действительно, не так много оставалось.

***

- Четыре, Ганс. Уже четыре. Не знаешь куда деться? Красиво ты мечешься по квартире.

- Да где ты, тварь?!

- Твои нервы, стоит заметить, на пределе. Я рядом. Уже много часов рядом. Любуюсь на то, как ты слаб и труслив.

- Где ты?! – зарычал он.

- Хочешь видеть меня?

- Да!

- Хочешь знать, кто я?

- Да!

- Хочешь узнать все?

- Да!

- Ged"achtniskirche.

Час настал.

***

Я был здесь. Это место казалось мне самым зловещим и прекрасным. Я проходил мимо случайно. Но красота этого храма, этой церкви запала мне куда-то вовнутрь. Как бы то, над чем не властно время. Олицетворяя веру, она была построена на крови. В честь Кайзера Вильгельма Первого. Что самое смешное - против войны и разрушения.

Когда туман тяжелым облаком оседал на каменных стенах, когда осенние листья устилали мокрый асфальт, когда темнота окутывала город, а люди спешили домой, дабы скрыться от этого холода, я шел сюда. На лице моем был написан приговор.

Я стоял там, я уже слышал нерешительные шаги. Казалось, я слышал даже, как кровь замерла в его жилах. Я слышал, как озноб одолевал его.

Я довел Айхлера, его нервы были натянуты до предела, его понимание осталось в прошлом, его память отказывалась служить ему. Он по капле терял себя.

Он в нерешительности остановился у входа. Я был рядом. Но каменные стены отражали голос.

- Я здесь, Айхлер… здесь, Айхлер… Айхлер…

Эхо раздалось отовсюду.

- Кто ты? – прошептал он, и шепот прошелестел по стенам.

- Я? А кто ты? Человек? Нет, ты лишь подобие. Даже твое имя лишь условность. Кто ты, Ганс? Никто.

Многократно повторенное «никто» заставило его содрогнуться. Бледность тумана слилась с бледностью его лица.

- Ты хотел бы знать, кто я. Знание стоит дорого.

Эхо повторило мое «дорого».

- Сколько? Я заплачу.

- Цена - жизнь.

«Жизнь… жизнь… жизнь…» - вторили стены.

- Ты обещал все рассказать, - прошептал он кое-как. Страх задавил последнюю смелость.

- Я расскажу. Где твои друзья? Далеко. Я не соврал. Локсманн в квартире любовницы. У нее красивое имя - Смерть. Рокстер уехал надолго и вернется не скоро. В день Страшного Суда, когда восстанут все мертвые. Клюгель на сходке с такими же, как он. Там прохладно. Полицейский морг. И только Джек еще жив, ну да это ненадолго.

Камень повторил мое «ненадолго» много раз.

- Кто ты? Кто… - ноги вдруг отказались ему служить. Он прислонился к холодной стене и сполз по ней. Он уже был повержен.

- Кто я? Ты хочешь знать? Я здесь, Ганс, рядом. Ты знаешь меня. Когда-то я пообещал тебе одну вещь. Я пришел исполнить обещание.

Я медленно шел к нему. Я чувствовал, представлял, что он видит. Черный силуэт - черный плащ, черные волосы, черные глаза и руки в черной коже перчаток. А в руках - два черных Носителя смерти.

Я видел… А что я видел? Я видел жалкое существо, жмущееся к стене не в силах искать спасения.

- Так кто я, Ганс? Ты еще помнишь меня? - тихо спросил я.

- Билл… Билл Каулитц, - прошептал он.

Что было в его глазах? Там стоял крест. Он был повержен. Он уже умер. Понимание убивает не хуже пули. С ним невозможно жить. Либо убей, либо умри. Либо сходи с ума.

- Ты все еще помнишь. Каждый удар, каждое ругательство, каждое грязное прикосновение и каждый толчок в тело подростка. Но не мое. Мальчик убит. Родился Судья.

Тишина. Мгновение тишины. Внезапно в ней раздался сумасшедший смех. По щекам Айхлера бежали слезы, его тело била лихорадка, но он смеялся.

Он медленно сходил с ума.

Смех прервался так же, как и начался.

- Убей меня, Билл! Покончи с этим!

- Слишком легко, Ганс.

- Убей меня, мать твою! Иначе я сам убью тебя!

Он с рыком кинулся на меня - сумасшедший.

Бери. Ты не заслужил этой смерти, но мне жаль тебя.

Было только три звука: выстрел, вскрик и последний вздох. На его губах застыл сумасшедший оскал. Последние штрихи посмертного портрета.

Вытаскивая из внутреннего кармана наличность, паспорт, мобильник и прочее, я увидел свой рисунок. Как раз там, у сердца, куда попала пуля. Он был в крови. Все верно. Дорога в ад орошена кровью».

========== Глава 12 ==========

POV Билл

«Проснувшись, я понял, что чувство это никуда не ушло.