Море и берег

       "Весенняя Ласточка" пока еще находилась на рейде, но была готова в любую минуту сняться с якоря и передвинуться к месту сражения. Мы планировали, что бирема на поле боя должна была появиться в тот момент, когда она должна будет сказать свое веское и последнее слово в этом сражении. Другими словами, "Весенняя Ласточка" до самого последнего момента оставалась нашим секретным оружием, которым мы хотели воспользоваться, чтобы переломить сражение в нашу пользу. Поэтому особое значение имела своевременность доставки информации о самом ходе боя, ведь было бы весьма затруднительно принимать то или иное решение, если информация поступала бы с большими задержками или искажениями.

       Чтобы в корне решить эту проблему, я над полем боя решил подвесить магический ретрансляционный шар, который собирал бы всю зрительную информацию с поля боя и передавал ее на монитор в моей каюте на "Весенней Ласточке". Мне пришлось немного поколдовать над оборудованием этого шара, чтобы он давал бы хорошее изображение на мониторе и, охватывал бы, как можно большее, пространство. Две ночи трудов и и моих исканий принесли весьма неплохой результат, с помощью этого шарика я с высоты птичьего полета обозревал все поле боя, мог следить за передвижением войск противника и морских пехотинцев полковника Борга. Шар ходил кругами нал полем боя, мог зависать на месте и был практически невидим, так как я его окрасил в молочно-белый цвет, чтобы случайно его не обнаружили поморские шаманы.

       Проведенные испытания трансляционного шара показали, что он получился весьма удачным по своей конструкции, выдавал устойчивое изображение и управлялся импульсами моего головного мозга. Продолжая тестирование своего изобретения я, с согласия Борга, однажды переключил прием сигнала изображения на его головной мозг. Парень чуть не умер от изумления, когда непосредственно в его сознании появилась картинка улыбающегося коммодора Скандинава. Коммодор, обратив внимание на то, что я занимаюсь непонятными для него вещами, с этого момента не отходил от меня ни на шаг - в своей памяти он сохранил подробности изобретения подзорной трубы.

       Позже полковник Борг свое состояние крайнего испуга в связи с появлением в его подсознании улыбающегося Скандинава, пытался объяснить тем, что никогда прежде в жизни не видел улыбающегося коммодора и никогда не думал, что, улыбаясь, он выглядит столь страшно. Но я это объяснение воспринял, как очередной прикол Борга и больше не концентрировал на этом факте особого внимания.

       По детски наивный коммодор Скандинав тут же потребовал повторить с ним то, что я только что проделал с полковником. Он стойко воспринял эксперимент в целом, потерял сознание только на второй минуте его проведения. Я вначале этого не понял, Скандинав хорошо воспринимал изображение на сетчатку своего глаза, много при этом улыбался. После чего я несколько увлекся наладкой работы оборудования шара, поэтому сразу не догадался, что именно произошло, когда послышался громкий его стук головы о деревянный настил палубы биремы. Выскочив на палубу, я мог увидел незабываемую картину, лежащего на палубе орангутанга с надвинутой на глаза коммодорской фуражкой и вокруг этого тела столбом стоящих матросов. Только после этого я все догадался взглянуть на то, что привело нашего коммодора в такое состояние, я посмотрел на картинку, которая транслировалась в мозг реципиента, это был фрагмент из какого-то порнофильма.

    3

       Первые всадники табора номадов показались из-за правого склона горы, плотно приткнувшегося к самому берегу океана, оставляя всего несколько десятков метров для полотна прибрежной дороги. Низко свесив на грудь головы, всадники и их верховые ящеры, словно механические куклы в театре марионеток, двигались по прибрежной дороге. Вслед за первыми всадниками из-за горы выплывали последующие ряды колонны конной номадской орды. Всадники колонны производили странное впечатления и передвигались в абсолютном молчании, - они не переговаривались между собой, не шутили и ни на что не обращали внимания. Они, словно деревянные истуканы, держались в седлах верховых ящеров, никак не понукая их, одной рукой они придерживали удила, а другая рука безвольно свисала вдоль тела.

       Я мысленно приказал шару, дать увеличенные планы лиц этих всадников и тихо ахнул от неожиданности того, что увидел. На крупных планах отчетливо просматривались полузакрытые глаза кочевников, в которых ничто и ничего не выражалось, зрачки слились с белком глаз в сплошной черный цвет и были устремлены в одну только точку, куда-то вперед по ходу движения.

       Я бы даже сказал, что на крупных планах изображения на меня смотрели глаза живых мертвецов! До глубины души пораженный всем увиденным, я сбросил по паре крупных планов этих кадров коммодору Скандинаву и полковнику Боргу.