Море и небо лейтенанта русского флота

В тот же день крейсер «Гебен», которого моряки прозвали «Летучим немцем», за его феноменальную по тем временам для крейсера скорость 28 узлов и два турецких миноносца «Ташос» и «Самсун» пересеклись с русскими дозорными эскадренными миноносцами «Лейтенант Пущин», «Жаркий» и «Живучий», вышедшими на прикрытие минного заградителя «Прут», возвращавшегося в Севастополь с минами на борту.

Исследователь Д.Ю. Козлов в работе «Странная война в Черном море» писал об этих событиях: «…Для несения дозорной службы перед Севастополем капитан 1 ранга М.П. Саблин направил эскадренные миноносцы «Лейтенант Пущин» (капитан 2 ранга В.С. Головизнин), «Живучий» (капитан 2 ранга А.А. Пчельников) и «Жаркий» (капитан 2 ранга С.А. Якушев) под брейд-вымпелом начальника дивизиона капитана 1 ранга князя В.В. Трубецкого. Уже на пути к Севастополю в 00 часов 15 минут князь Владимир Владимирович получил радио штаба флота: «В море «Прут», будьте осторожны. В случае появления неприятеля поддержите «Прут». Памятуя о приказе поддержать «Прут», который с рассветом должен был возвратиться в главную базу, князь В.В. Трубецкой направился к нему навстречу и вскоре усмотрел силуэт заградителя, находившегося к юго-западу от Херсонесского маяка.

Из-за тумана В.В. Трубецкой и его подчиненные кораблей противника не наблюдали. Начальник дивизиона распорядился увеличить ход и поспешил к «Пруту». Через четверть часа «Лейтенант Пущин» сотоварищи попал в поле зрения «Гебена», вышедшего из-под обстрела крепостной артиллерии. Князь В.В. Трубецкой, «открыв» в свою очередь грозный неприятельский дредноут, сыграл боевую тревогу».

Далее Козлов пишет: «Миноносцы подняли стеньговые флаги и еще десять минут лежали на курсе… Наконец, в 07 часов 10 минут, начальник дивизиона, видя, что «Гебен» продолжает двигаться в направлении беззащитного «Прута» решился на торпедную атаку».

Командир эскадренного миноносца «Лейтенант Пущин», флагманского корабля начальника дивизиона князя Трубецкого, капитан 2 ранга Головизнин подал команду, и на левом ноке эсминца затрепетал флаг «Рцы», сигнализирующий о минной атаке левым бортом, и, увеличив ход миноносца до полного, порядка 24–25 узлов, начал уклоняться влево.

В книге «Севастопольская побудка» писатель В.В. Шигин вложил в уста князя Трубецкого следующие слова: «Удастся ли нам выйти под выстрелами на дистанцию торпедной стрельбы или потопят раньше – это знает лишь Господь, но отвлечь немцев от «Прута», мы все же попробуем! – повернулся Трубецкой к командиру миноносца». Наверное, такие слова могли иметь место, но это и не так важно. Важно то, что экипажи миноносцев, не задумываясь, последовали завету русских моряков – «Сам погибай, а товарища выручай!».

Капитан 2 ранга А.П. Лукин, писатель русского морского зарубежья, так описывал самоотверженную и самоубийственную атаку дивизиона наших миноносцев на германский крейсер: «Это был потрясающий момент. В черных клубах валившего из всех труб дыма, в кипящих бурунах своего бешеного хода, с выдвинутыми за борт, в сторону врага, минными аппаратами неслись… миноносцы. В дыму белели их стеньговые флаги… Огромный тяжелый силуэт дредноута все ближе и ближе… Он видит атаку, но не открывает еще огня. Выжидает, чтобы лучше и вернее поразить врага. Его орудия взяли миноносцы на прицел. Еще мгновение, и он откроет по ним ураганный огонь. Опасность грозная. Притаившиеся у аппаратов люди… напряженно ждут условленной сирены минного залпа с флагманского миноносца…»

В.В. Шигин пишет: «Сначала капитан 1 ранга развернул свои эсминцы на параллельный курс с «Гебеном», а затем, приказав увеличить ход до максимально возможного, развернул свои маленькие корабли на стальной гигант. На фалах головного «Лейтенант Пущин» взвился флажный сигнал «Торпедная атака». Выжимая из старых изношенных машин все возможное, флагман Трубецкого возглавил эту атаку смерти. За головным эсминцем последовали «Жаркий» и «Живой».

Несмотря ни на что, начальник дивизиона капитан 1 ранга князь Трубецкой повел свои миноносцы на неприятельский крейсер, чтобы отвести смертельную угрозу, нависшую над минным заградителем «Прут», до которого было не более 70 кабельтовых».

Сейчас уже трудно сказать, что именно заставило командира отряда миноносцев капитана 1 ранга князя Трубецкого пойти в такую почти самоубийственную дневную торпедную атаку. Была ли это некая бравада, неразумная храбрость или же это была смелая попытка перехватить психологическую инициативу немедленным агрессивным поступком? Думаю, что именно последнее…