Море и звёзды

Но молодыми людьми нужно было руководить. Павел понимал это и систематически читал лекции, и сам работал со студентами. Так шло время. Приближался новый год. Студенты разъехались по своим странам, а коллектив острова готовился к этому радостному празднику, собираясь устроить бал вокруг криптомерии — единственного хвойного дерева на острове.

Обычно всю корреспонденцию Павла просматривала Дженни, из нее к Павлу попадала только необходимая. На второстепенные запросы отвечала сама Дженни. Но однажды, получив очередную пачку писем, Дженни явно расстроилась. Она положила на стол нераспечатанные конверты и ушла. Павел, проводив ее удивленным взглядом, принялся разбирать почту.

В одном из писем оказалось приглашение Всемирного Совета по использованию ресурсов моря прибыть в конце декабря в Ленинград для обсуждения возможности создания в центральной зоне Атлантического океана виноградников на полимерных плотах. В этом же письме Совет просил помочь в налаживания работ на первом плоту, создаваемом в Португалии.

Второе письмо было от Тани.

Она писала:

«С добрым утром, Павел! Приветствую так потому, что для меня действительно сейчас все время утро. Несколько дней назад я проснулась от тяжелого сна, или, вернее, наши замечательные врачи вырвали меня из объятий смерти. Ты помнишь Эрнеста Хоросайна? Он мне очень нравился. Я доверяла ему. Мне казалось, что если человек умен, красив, то и все-все в нем должно быть прекрасно. Но я ошиблась. Хоросайн оказался страшным человеком, чудовищем с ископаемой психологией.

Я очень слаба и нахожусь под наблюдением врачей. Самое скверное то, что меня сейчас совершенно не привлекает море. Когда я вспоминаю страшную картину цунами, океан мне кажется злым.

Врачи говорят, что со временем это пройдет. Здесь, в Ленинграде, вскоре будет проходить очень интересная конференция по вопросам освоения океана.

К сожалению, я в ней участвовать не смогу. Было бы замечательно, если бы вы с Ли оказались в Ленинграде.

С приветом ваша Таня».

Павел вызвал Ли и показал ему письмо.

— Что скажешь, старина?

— Поедем, Павел Сергеевич, — подумав, сказал Ли. — Мы обязаны поделиться своим опытом и, кроме того, нельзя бесконечно вариться в собственном соку.

Сказано — сделано. На турболете друзья добрались до Гонолулу, там пересели в рейсовый ракетоплан и уже через полтора часа были в Москве. Не задерживаясь, они сели в шаропоезд и помчались в Ленинград.

Павел и Ли приехали в Ленинград под вечер. Оба были в теплых пальто. В вагоне наших друзей спросили, куда они едут, и когда услышали, что в Ленинград, то искренне удивились: «А зачем вам тогда пальто?» Павел и Ли, разумеется, ничего не поняли, но когда они вышли на станционную площадь, то почувствовали, что им жарко. Они с удивлением переглянулись, и тут Павел заметил, что у станционного здания растут пальмы.

— Смотри, Ли, — оказал Павел, — какие красивые пальмы, как настоящие.

Ли подошел поближе, присмотрелся и заметил:

— А между прочим, они и есть настоящие.

Оба с изумлением посмотрели друг на друга и, ничего не сказав, отправились в гостиницу. Там они узнали, в чем дело. Ленинградцы всегда считали, что их город самый лучший из всех существующих на земле, но климат им не нравился, а поскольку Ленинград сохранил за собой первенство в технике, то и тут они сумели удивить мир. Они создали искусственный микроклимат.

Суть дела заключалась в том, что над каждым районом города были подняты так называемые «свободные купола», — двойные прозрачные пленки, обладающие чудовищной крепостью на разрыв, между пленками был накачан гелий. Кроме того, под Ленинградом создали тепловое кольцо атомных нагревателей. И результаты были замечательные. В Ленинграде круглый год все ходили в костюмах. В парках и садах зеленели субтропические растения.

Само собой разумеется, что Павел и Ли первый визит нанесли Тане.

Здание института нейротерапии находилось в самом конце проспекта Пушкина и было построено сравнительно недавно из прозрачных и непрозрачных полимеров, обладающих почти абсолютной звуконепроницаемостью.

К Павлу и Ли вышла директор института Наталья Гавриловна Умнова — спокойная женщина лет сорока.