Море играет со смертью

Да она и не выглядела как человек, который просто гуляет. Марат издалека увидел белую повязку у нее на голове, засохшие пятна крови, пусть и небольшие, на светлом платье, грязь и пыль на подоле. Полина казалась измученной, и он понятия не имел, что с ней произошло.

Он гадать и не собирался. Минута – и Марат уже подошел к ней; Полина шарахнулась от него, хотя на призрака сейчас была похожа она.

– Ты что здесь делаешь? – пораженно прошептала она.

– Тебя жду. Я тут чуть с ума не сошел!

Затасканная фраза впервые на памяти Марата оказалась правдивой, разве что слегка преувеличенной. Рассудок он потерять не рисковал, но нервы расшатал неслабо.

– Зачем ты меня ждал? – нахмурилась Полина. – Мы же не договаривались…

– Тебя нет весь день, телефон отключен, никто тебя не видел… Дай подумать: есть ли в этом причина для беспокойства?

– Что тебе до меня?

– Сам не знаю, – пожал плечами Марат. – Хочешь послать меня – давай, вроде как имеешь право. Но я бы все-таки предпочел получить пояснение… Только с этим можно подождать. С тобой точно все в порядке? К врачу не нужно?

– К врачу не нужно, а вот за кофе буду благодарна. И что-нибудь сладкое. День выдался дурноватый.

– Это можно устроить.

Бросать ее здесь одну Майоров не собирался. Он позволил ей пройти шагов десять, но быстро заметил, что она хромает. Да и понятно, почему: ее кеды не были созданы для долгих прогулок. Марат без труда подхватил свою спутницу на руки, ей только и оставалось, что удивленно охнуть и инстинктивно обхватить руками его шею.

– Ты что делаешь? – поразилась Полина.

– Оказываю дружеское содействие.

– Да я в порядке, честно…

– Да? Насколько приятно сейчас будет снова перенести весь свой вес на ноги?

Видимо, ноги она стерла даже сильнее, чем предполагал Марат, потому что сдалась быстро:

– Ладно, неси!

Она оказалась на удивление легкой – наверняка легче, чем сама предполагала. Нести ее было нетрудно, хотелось разве что прижать к себе сильнее, однако Марат сдерживался. Он чувствовал, что она напряжена, и не хотел злоупотреблять ее доверием. Да и слова бородача о том, что Полина замужем, весьма некстати всплыли в памяти. Вроде как это не было новостью, Марат видел кольцо на ее пальце, и все же воспоминание отказывалось уходить, кружило рядом, как назойливый комар.

Майоров собирался отнести ее к корпусу, чтобы она вернулась к себе, но в номер ей пока не хотелось, и они свернули к беседке. Там он оставил Полину, а сам направился к бару, где добыл для нее кофе со сливками и тарелку с маленькими шоколадными пирожными – выбор тут был невелик.

Когда он вернулся, Полина не спешила принимать подношения или заводить разговор. Она смотрела на него долго, так, как в момент их предыдущего разговора, закончившегося не слишком приятно. Словно проводила мысленное заседание суда, на котором Марату доставалась незавидная роль обвиняемого. Вот только в чем? Он, как ни старался, не мог вспомнить, чем оскорбил ее или кого-то еще.

Наконец Полина вынесла приговор. Она улыбнулась Марату даже теплее, чем раньше.

– Спасибо тебе. Я была уверена, что никто не заметит мое отсутствие, не должен был заметить… Если бы знала, может, добралась бы раньше. Дорога домой короче, когда тебя ждут, ты не находишь?

– Меня тоже обычно никто не ждет, – усмехнулся Марат. – Но я бы все-таки хотел узнать, что с тобой произошло.

Видимо, мысленный приговор оправдал его по всем статьям, потому что Полина снова доверяла Марату. Она рассказала все – про плакат на русском, свою догадку и решение съездить в поселок. Когда она дошла до той части истории, где у машины отказали тормоза, Марат почувствовал, как страх в душе сливается с гневом. Полина пыталась свести все в шутку, она считала, что это несчастный случай. А вот Марат в такое поверить не мог. Потому что был наркотик в крови Федора Михайловича, был олеандр на кухне… Да, отказавшие тормоза могли стать случайностью, машины тут далеко не элитные. А могли и не стать. И, скорее всего, никакой случайности не было. Потому что сегодня, когда Марат попытался расспросить Зотова о Полине, этот колобок укатился прочь. Если упрекнуть его открыто, он наверняка со своей крысиной улыбочкой начнет утверждать, что не услышал, не так понял и ни в чем не виноват. Но он должен был хоть как-то отреагировать на ее имя! Так что вряд ли произошла случайность…

Она могла умереть там, как уже умер старик. Злость и страх в душе крепли. Хотелось сесть поближе к Полине, обнять ее, закрыть… а нельзя. Голос в памяти снова начнет трепаться про ее мужа. Да и она не так поймет, от репутации ловеласа не убежишь. Полина наверняка переменит решение мысленного суда и уйдет до того, как Марат успеет ей объяснить, что обнять ее и потискать фанатку – действия разные, и разницу эту он видит.

Поэтому он не сделал ничего и бурю пока держал в себе.