Море имен

Ленька остановился, задыхаясь, согнулся, уперся руками в колени.

– Ага, – выдохнул он и зачастил: – Алик, а ты где был? Ты к Иньке в лагерь ездил, да? А ты его не привез? А ему там нравится, да, там хорошо? Алик, а там телефона нет, что ли? Там телефоны отбирают? Почему он мне не звонит?

Алей прикрыл глаза. Он хотел остаться спокойным и благожелательным, чтобы не пугать Леньку, но не сумел: скривился, оскалился, отвернул лицо. К досаде и бессилию теперь добавился стыд. Не смог. Не справился. Не вернул маленькому часовому его знамя, его лучшего друга…

– Да, – через силу соврал Алей, стараясь, чтобы голос звучал ровно, – там отбирают телефоны.

Ленька выпрямился и повесил голову. Сжал кулаки. И уже не понял, не увидел Алей – почувствовал и прочитал, точно отсканировал, что Комаров стиснул зубы и подавил гневный вздох. Испытание, выпавшее на долю друга, он переживал так, будто сам был там, в мрачном полувоенном лагере. Не мог помочь другу Ленька, но не мог и остаться равнодушным.

Он посмотрел на Алея исподлобья, бледными и строгими взрослыми глазами.

– Там плохо, да? – спросил он. – Алик, ты почему его не забрал тогда? Ты обещал.

У Алея пересохло во рту. Он не знал, что ответить.

Летен заглушил мотор по второму разу, вышел из машины и встал у Алея за спиной. Алей беспокойно оглянулся. Мурашки побежали между лопаток.

– Тебя Леней зовут? – вполголоса спросил Летен. Алей заметил, как Комаров бессознательно выпрямился, расправил плечи. Ни дать ни взять мальчишка из гайдаровских повестей – перед фронтовиком.

– Клен Комаров, – отрывисто сказал Ленька, пожирая Летена глазами.

– А я Летен Истин. Дядя Летя. Иди сюда, Клен, слушай, – Летен мягко отодвинул Алея в сторону.

Ленька шагнул вперед, как из строя.

– Иней, друг твой, – серьезно сказал Летен, – ни в каком не в лагере. Он попал в беду.

Ленька раскрыл рот и тут же захлопнул. Сглотнул.

– Мы с Аликом, – продолжал Летен, – делаем все, чтобы его выручить. Но это очень трудно.

Запоздало Алей понял, что магнетическая воля Летена и его подчинила себе. Критическое восприятие притупилось. «Не надо Леньке этого говорить! – запаниковал он. – Ленька же болтун! Растрясет по всему району! Всех напугает и сам себя напугает…» Но прервать Летена он не мог. Не сейчас.

Жалко и жутко было смотреть, как сереет Клен под веснушками. И все же спокойная сосредоточенность взрослого передавалась ему. Алей впервые видел Леньку таким внимательным. Втолковывая Комарову математику, он никогда не мог добиться, чтобы Клен слушал его – так.

– Мы очень старались, но потерпели поражение, – сказал Летен Клену. – Так бывает. Мы обязательно выручим Инея. Веришь?

Ленька моргнул. На выцветших морковных ресницах закипали слезы.

– Верю, – без голоса ответил он и прибавил: – С-спасибо, дядя Летя.

– А теперь самое важное, – сказал Летен и присел на корточки. – Леня, чем больше людей об этом знает, тем хуже наше дело. Ты уже понял, что все стараются молчать. Даже Алик. Я верю, что ты не подведешь нас. Никому не скажешь ни слова. Условимся, что Иней сейчас в летнем лагере и ты не беспокоишься о нем. Хорошо?

– Клянусь! – торопливо выпалил Ленька, прижал руки к груди, шагнул вперед, но Летен двинул ладонью в воздухе и покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Дай честное слово.

И Алей не поверил глазам: круглое лицо Леньки стало вдруг безмятежно-спокойным и даже веселым. Клен смахнул слезы, улыбнулся и твердо ответил:

– Честное слово.

Летен молча встал, протянул руку и крепко пожал маленькую веснушчатую ладошку.

– А теперь, – сказал он, – иди домой. Мама заждалась к обеду, наверное.

Ленька переступил с ноги на ногу, поморгал, кивнул и, не попрощавшись, забыв об Алее, побежал обратно в проулок. Немного растерянная Луша вывалила язык, уставившись вслед хозяину, и скоро галопом понеслась за ним.

– Летен, зачем ты ему рассказал? – выговорил Алей, когда к нему вернулся дар речи. – Он маленький еще. Он болтун. Он забудет про это честное слово…

– Нет, – сказал Воронов все с той же серьезностью, глядя в ту сторону, где скрылся Ленька. – Не забудет. А врать никому не надо, ни маленьким, ни большим.

Алей посмотрел на Летена искоса и улыбнулся одной стороной рта, произнеся:

– Умалчивать.

Воронов хладнокровно пожал плечами.

– Умалчивать можно.

* * *

Оставшись наконец один, Алей сунул руку в карман и нащупал металлическое колечко с нанизанными на него ключами. Его вещи так и хранились у Рябины, она вынесла их из подъезда, когда Алей с Летеном приехали. Летен позвонил ей заранее, одолжив телефон у Осени.