Море крылатое

Вдоль дорог моих цветы не растут,
Ни травинки, ни былинки, ни сна,
Я по ним, как на почетном посту.
Сколько лет маршировал – не устал!
Нет ни целей, ни высоких затей,
Жаждой власти не заражен,
Что, как страсть, нам ворожит в пустоте,
А при целях – знай да лезь на рожон.
Будет день, где, как на помин души,
Все пути в серебристый клубок
Вдруг совьются, чтоб жизни лишить,
За собой повлекут – глубоко.
И я споюсь с океанами лет,
Позабуду: где жил, как да с кем.
Как студент, что не знает билет,
Подойду к черной-черной доске.

Двери

Я стучал в водянистую землю,
Серость грязи лопатой мерил…
Пухом ласковым быть не лень ей?
– Закрываются двери!
Там, где прах твой закопан, птицы
Защебечут свои молебны,
И весна с озорством царицы
Аромат свой плеснет целебный.
Только имя твое осталось,
А гранит, он и тот не верил:
Что бессильны любовь и жалость…
Закрываются двери.

Истина и Весна

А истина и без меня
Проходит где-то между нас,
Подснежником в лесу звеня,
В Весну ручьями пролилась.
И вся-то жизнь – лишь суета?
И вся ли смерть – ее предел?
И карта битая не та,
А и козырной не хотел.

Рубище

Небо губами трогать
И шелестеть слова…
Этой березы проповедь
Суетна, не нова…
Этим ветрам насвистывать
Музыку горних сфер,
Что, словно смерть, неистова,
Оголена, как нерв.
Там, где глазам твоим плакать,
Синим цветам цвести,
Чтобы печаль нам не стала ткать
Платья в грошовый стиль.
Чтобы мой голос, рвущий
С истин и фарт, и спесь,
Мне не казался рубищем
В прошлом, сейчас и здесь!

У мамы

Не молчи, говори, говори,
Хоть о чем, хоть бы как, хоть бы что!
Про Юпитер, про Питер, про Рим,
Голос твой в небесах не учтен.
До последнего вдоха борись,
До последнего выдоха – будь!
Каменеет над городом высь,
И Фонтанки придавлена грудь.
Как так сталось, тебя я бужу,
А глаза чуть открытые лишь?
Кто же нам прописал эту жуть?
Онкохоспис, палата, ты спишь…

Кроссворд

Кроссворды тренируют память,
Слова через намеки фраз
Не раз придется мне проставить
И буквы сосчитать не раз.
Пустые клетки заполняя,
Небрежным почерком своим,
Отдам на откуп им полдня я,
Пустой забавою томим.
С тем, чтоб словечки, как приманку,
Булавкой к сердцу приколоть.
Не так же ль точно душ изнанку
Разгадывает в нас Господь?

На испуг