Море любви

Изабелла Беллинг выступала к качестве аукциониста и молотком намечала очередную жертву с такой же решительностью, с какой прицеливалась в фазанов из своего любимого ружья. Стоя на ступеньках возле камина, между двумя спящими лабрадорами, она обозревала пространство перед собой, примечая малейшее шевеление. За спиной у нее стояла ее верная помощница, домоправительница Глэдис, делавшая пометки в блокноте по ходу аукциона.

Сливки местного общества, собравшиеся в Голубой гостиной Оддлоудского особняка, сидели, чинно сложив руки, с выражением невозмутимой невинности на лицах – чтоб леди Беллинг, не приведи бог, не подумала, что они хотят сделать заявку. Никто не желал попасться ей на глаза из страха, что ему навяжут лот номер пятнадцать – обед на двоих в ресторане «Утиная протока», без вина.

Эллен внимательно изучала каталог аукциона, где перечислялись лоты с краткой характеристикой предлагаемой услуги и фамилией благотворителя. В конце от руки было приписано «Лот 69. Комплексный массаж от нового спортивного физиотерапевта Эллен Джемисон (по методике, применяемой в сборной Англии по регби и в команде Оксфордского университета по гребле)».

– Итак, кто мне даст девяносто пять фунтов? Прекрасный лот. Он стоит этих денег. – Изабелла Беллинг кашлянула и добавила:

– Подумайте о благородной цели нашего аукциона. Кто предложит мне девяносто пять фунтов на реставрацию восхитительного «Речного каприза»? Я должна получить девяносто пять фунтов.

Леди Беллинг была метра полтора ростом и примерно столько же в ширину. Она совсем не походила на утонченную аристократку, какой Эллен представляла себе жену высокого элегантного сэра Джона, и все же от нее невозможно было отвести глаз, как и от ее огромного дома. Лицо с высокими скулами, очень бледной веснушчатой кожей и серебристо-серыми глазами обладало необычайным своеобразием. Волосы – копна упрямых черных завитков – не поддались усилиям сотен парикмахеров укротить их. Как и ее любимый дом, леди Беллинг царила над округой, не только благодаря своему возрасту, габаритам и богатству, но также и благодаря загадочным, необъяснимым чарам, исходившим от нее.

– Девяносто пять! Благодарю вас, мистер Хорнтон! – объявила Белль. – Итак, кто мне даст сто фунтов? – Она взглянула на Эллен поверх молотка, блестящие глаза выстрелили, как серебряные пули в оборотня.

Под прицелом ее глаз Эллен почти перестала дышать. Если Плэд Тайдинг могла с одного взгляда на человека определить его генетический код, то ее хозяйка, похоже, могла одним взглядом изменить его. Многообещающая парочка, подумала Эллен.

– Не шевелись, пока она не отведет глаз, – углом рта выдохнула Фили; так руководитель сафари дает указания туристу, встретившемуся на тропе со львом.

Наконец, серебристый взгляд наметил себе другую цель, и подруги облегчено вздохнули.

Как опоздавшие, они сидели в последнем ряду, составленном, подобно всем прочим, из разнокалиберных стульев, которые Белль с Глэдис собрали со всего дома и перенесли в Голубую гостиную, самую официальную залу особняка. Фили достался изъеденный древоточцем виндзорский стул, а Эллен разместилась на трехногом пуфике, отсутствующую ножку которого заменяла стопка книг.

Перед ней возвышались спины хорошо одетых местных жителей, сидевших на разнообразных креслах, табуретах, садовых скамейках.

– Посмотри-ка на Хирурга. – Фили указала на высокую фигуру мужа Белль, с трудом удерживавшего равновесие на детском стульчике. – Бьюсь об заклад, она его специально сюда посадила, чтоб он не заснул. В церкви Хирург храпит, как иерихонская труба.

Сэр Джон больше не был тем блистательным завоевателем, который одолел свору политиков благодаря обаянию, как у спаниеля, и хватке, как у добермана. Теперь он напоминал стареющего бладхаунда, седого, с отвисшим подбородком, на голубые глаза приспустились тяжелые веки, а знаменитая шевелюра сильно поредела. И все же у него оставалось еще достаточно наследственного магнетизма Беллингов, чтобы оддлоудские дамы, готовясь к сегодняшнему аукциону, не пожалели ни пудры, ни духов и надели лучшие туалеты. Не одна пара женских глаз украдкой следила за ним сейчас.

Между тем Эллен с тревогой заметила, что сама стала объектом внимания нескольких стареющих джентльменов в блейзерах и спортивных жакетах, поглядывающих на нее через плечо. Они отмечали слезящимися глазами и ее загар, и светлые волосы, и голый пупок.

Почти все сливки местного общества были гораздо старше Фили и Эллен. Поскольку хозяйка придерживалась принципа строгого отбора приглашенных, то покупателей оказалось гораздо меньше, чем лотов. Эллен быстро прикинула, что даже если каждый присутствующий купит по два лота, то и тогда до ее массажа под номером 69 останется еще полстраницы. Она надеялась, что ее новоявленные поклонники исчерпают к тому моменту свои денежные ресурсы или уйдут домой в сопровождении жен во время перерыва, объявленного после лота номер тридцать («Один день в Специальной ложе на Королевских скачках в Аскоте в качестве гостя сэра Джона Беллинга»).

Вдруг Эллен вспомнила:

– А где же Джаспер?