Море, мечты, Марина и ее рыбки

— Правду? — Анжела отвернулась к окну. — Честно говоря, я мечтала поговорить с твоими родителями с той минуты, как узнала, что вы с Леной родственники. Только все прошло не так, как мне хотелось. Я вспылила и поступила как слон в посудной лавке. Грубо, неуклюже, разрушительно. Вот об этом я жалею.

— И ты считаешь, из меня можно сделать красотку вроде Инессы?

— Шутишь? Да меня бесит, когда девушка с нормальными внешними данными, не то, что у меня, одевается и причесывается, как ботаник. Тебе надо полностью поменять имидж. Если тебе из-за меня не влетит, надо будет тобой заняться, на досуге.

Ну что такое, все хотят мной заняться, как тут останешься собой?

Анжела бродила по комнате, рассматривая картины и книги, я села к компьютеру, чтобы прочитать электронную почту. Пришло письмо от Миши, с фотографией. Я в нетерпении следила, как заполняется экран монитора…

— Эй, они приехали! — Анжела выглянула в окно.

Со двора и в самом деле доносилось щебетание Ласковых стервочек.

— Да ну их, — пробормотала я, мои мысли сейчас занимало только письмо.

— Эй, твоя мама вышла, ой, вдруг она им сейчас устроит взбучку?!

— Прикалываешься?! — я бросила комп и подскочила к Анжеле.

Мама и вправду вышла из дома, но ни слова не сказала девочкам. Перекинулась парой слов с дядей Сережей, села в машину и уехала.

— О, нет, — простонала Анжела, — мы одни в доме с Ласковыми стервочками. Скорее, запри дверь! Будем обороняться!

— Да ну тебя, — улыбнувшись, отмахнулась я и села за комп. — Мне мой парень фотку прислал, глянь!

Анжела с любопытством нагнулась на моим плечом.

— Ты чего, прикалываешься? Это монтаж?

— О чем ты? — растерялась я.

— То-то я думаю, откуда у тебя парень… Это лицо я только что видела на старинном портрете внизу, рыцарь со шлемом в руках!

— Анжела, — рассмеялась я, — это вовсе не старинный портрет. Я сама нарисовала Мишу, срисовала лицо с фотографии, а шлем — из учебника истории, странно, что ты приняла мою мазню за антиквариат.

— Марина, хватит, я не поддаюсь на приколы. Ты еще скажи, что все картины внизу — дело твоих рук.

— Нет, не все, — честно сказала я, — только рыцарь, морской берег, и вот эта — мой аквариум.

— Это аквариум? — поразилась Анжела.

Она была права в своем изумлении, картина совершенно не нравилась даже моей маме, потому что была слишком необычной. Рыбы походили на людей — гордая красотка в золотом платье, красный рыцарь с мечом в руках, усталый землекоп с лопатой, три мальчика в рубашках разного цвета и девочка с косичками держатся за руки, словно водят хоровод. Все среди зеленых водорослей, похожих на лес, в разводах серо-зеленой воды, и эти разводы на заднем плане образуют ладонь с растопыренными пальцами.

— Просто надо знать, что значит для меня мой аквариум, — сказала я. — Но тем не менее я тебя не разыгрываю. Я люблю рисовать, но не могу сказать, что умею — когда у меня начало падать зрение, мама строго-настрого запретила мне посещать художественную школу.

— Ты с ума сошла! — Анжела взвилась, как тогда, на кухне. — У тебя настоящий талант! Мы должны сказать об этом Амине Михайловне.

— Это еще зачем?

— Ты же знаешь, на середину октября запланирована школьная выставка «Мир моими глазами». Принимаются скульптуры, картины, поделки, художественные фотографии. Мы всегда пролетали, у нас только Жора Байкаров делает поделки, они всегда получают высокие отметки за мастерство, но его ругают за то, что зверюшки, которых он делает, чересчур сюрилистичны.

— Сюрреалистичны, — поправила я.

Мне не удалось поучиться в художественной школе, но я читала биографии великих художников, и хорошо знала это слово. Вообще-то свою картину, изображавшую аквариум, я тайком считала сюрреалистической.

— Вот-вот, а в этот раз и Жора тоже не участвует, говорит, надоело слушать критику, за свой труд он скорее денежки на базаре получит. Амина Михайловна просто взвыла… Ну ты же была на классном часе!

— Я тогда думала о другом… Анжела, ведь я просто дилетант, то есть мои картины могут нравиться маме или друзьям, но любой критик сразу скажет, что они примитивны!

— А судьи кто? — рассмеялась Анжела. — Те же учителя и ребята. И потом, главное — не победа, а участие. Если наш класс признают неактивным, у нас не будет экскурсии в дельфинарий. Мы, конечно, все там были не по одному разу, но представь себе — мы все на одном катере, устроим дискотеку прямо в море!

— Так вам и разрешат, — усмехнулась я.

— Ты готовься, так просто не отвертишься, — предупредила меня Анжела.

Мы обе замолчали, и в наступившей тишине услышали, как поднимаются по лестнице стервочки, видимо, только что хорошенько перекусив на кухне.

— А где эта? — услышала я хрипловатый голос Инессы и съежилась.

— Дрыхнет, наверное. Чем ей еще заниматься. Может, опять со своими рыбками беседует.

Девчонки противно захихикали. Потом Ева сказала:

— Не смейтесь, девочки, ее пожалеть надо. Кто знает, сумасшествие заразно?

Они вновь захихикали. Анжела подскочила к двери, но я удержала ее.

— Не обращай внимания.

— Нет, ты слышала?! — она просто кипела.

— Ну и что? Это происходит постоянно.