Читаем Море не для меня полностью

Я положил его на асфальт и, разодрав его рубашку, увидел маленькую дырочку под правой грудью.

- Сейчас, Гиви, потерпи.

Куском рубашки затыкаю рану. Стон третьего бандита затихает и я краем глаза вижу, что он хочет подняться, опираясь на руку в которой зажат пистолет.

- Собака, - подпрыгиваю и с размаха влепил ногой в лицо.

Сила удара выпрямляет его, потом отбрасывает на спину. Кровь брызнула во все стороны. Пистолет, вращаясь по асфальту, прыгает в траву.

До чего же Гиви тяжел. Волоку его обратно к КПП, где есть телефон и мед пункт базы.

Милиция и гражданские понаехали мгновенно. Гиви увезла скорая помощь.

Тощий капитан милиции после тщательного описания событий, задает мне дополнительные вопросы.

- Как Гиви очутился у проходной базы? Он договаривался с вами о встрече?

- Нет. Его прислали охранять меня.

- Кто?

- Боров.

Ручка замирает над бумагой. Потом ложиться на стол. Капитан с удивлением рассматривает меня.

- Вы с ним знакомы?

- Да. встречались.

- Что это у вас на кителе за дырочка?

- Ах, эта. Сам не знаю. Погодите сейчас.

Залезаю во внутренний карман и вытаскиваю, уже знакомую, пачку денег. Из середины пачки торчит блестящая головка пули.

- Доллары, - вскрикнул капитан и тут же понизив голос, зашипел. Откуда вы их взяли?

- Боров передал.

Капитан быстро выхватил пачку, выбил из нее пулю и вернул мне.

- Спрячьте и никому не говорите о деньгах. Вообще об этой пуле ни слова. Я думаю мы все уладим. Можете идти.

Опять иду от КПП и подхожу к тому месту, где произошло побоище. Машины нет. На асфальте лужицы крови, где-то она размазана веером и никого нет. Вот здесь крутился пистолет, тут он упал в траву. Носком ноги пихаю туда и... ударяюсь о что-то твердое. Вот это да, пистолет так и лежит здесь. Маленький "Макаров" уютно уместился в руке. Я запихиваю его в карман и иду по дороге к выходу на шоссе, где автобусная остановка.

Лешка подробно выспрашивает меня о случившимся. Долго разглядывает пистолет, пачку денег с дыркой посредине и, взяв все это с собой, исчезает.

Ольга заштопала мне китель. Она накормила меня и как всегда бурно провела ночь.

Утром на пирсе у "малютки" стояли очумевшие рабочие, Юрков и представители завода.

- Капитан, люди работали всю ночь, - сказал мне Юрков, - и по моему, наладили лодку хорошо. Извините меня, капитан, за вчерашний день, вы были во многом правы.

- Вы со мной идете сегодня на испытания?

- Нет, я проверял узлы всю ночь, очень устал и на этот раз будет инженер Ветров.

Из толпы выделился небритый человек в сером пиджаке и рубашке с грязным подворотничком.

- Я вас здесь раньше не видел.

- Он недавно поступил к нам. Всего неделю назад, - объяснил за него Юрков

- Вы не могли бы себя привести в порядок, а потом работать со мной. Посмотрите на кого вы похожи, на настоящего пропойцу.

Рабочие хмыкнули, кто-то засмеялся, а сам инженер покраснел.

- Он работал с нами всю ночь, - заступился Юрков.

- Но не значит же это, что можно ходить поросенком и тем более на боевом корабле.

Юрков сжал губы и похоже про себя нес меня матом от всей души.

- Ну что вы стоите, - рявкнул я на Ветрова, - Пять минут побриться, пять минут сменить рубаху.

- Но у меня здесь нет другой рубахи.

- Слушайте, либо вы приводите себя в порядок, либо катитесь ко всем чертям.

- Инженер, я вам дам рубаху, - сказал кто-то из толпы. - Лучше не спорте с ним, а то...

Через 10 минут лодка вышла в море на испытания. "Малютка" ведет себя прекрасно. Восемь метров, погружение проходит удачно. Переходим на новые глубины -15 метров - удачно, 25 и опять хорошо. Все повеселели, а Ветров даже как бы вырос в своих глазах. Но продержавшись по инструкции пол часа, капитан подлодки дал команду продуть цистерны воздухом, для подъема наверх. И тут опять пошло все на перекосяк... Дали воздух. Лодка неподвижна, но хорошо слышно как где-то выходит воздух. Стрелка глубомера неподвижна.

- Мать твою, - опять срываюсь я, - заставь дураков молиться, так они лоб разобьют.

- Но мы же все проверяли, - уже испуганно говорит Ветров.

- Я не знаю чего вы проверяли, но неужели по слуху нельзя определить где шипит?

- Где-то там на левой стенке.

- Вот идиот, точнее.

- Это авария исправима, капитан? - спросил меня командир подлодки.

- Все в мире относительно. Ну так что, выяснили, инженер, где шипит воздух?

- Клапаны вентиляции пропускают воздух. Я понял, в них от усердия забили много смазки, теперь воздух не идет. Нужно несколько раз в ручную прокрутить их, а потом дать побольше давления.

- Браво, инженер. Я начинаю менять о вас мнение. Действуйте.

Ветров несколько раз прокрутил клапаны в ручную и мы вторично даем воздух. Раздается характерный звук хлопка и клапан заработал. Стрелка глубомера поползла вниз. Мы начали всплывать.

У КПП стоит знакомая машина Лешки. Он в окошко подзывает меня к себе.

- Садись.

Залезаю на заднее сидение. Машина трогается и Лешка начинает говорить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное