Море остывших желаний

– Хорошо. Но прежде хочу выяснить о нем все. Прости, дорогой, у меня такое правило.

Да, Шах не бросается сломя голову в водоворот. Осторожность – его кредо, даже если он должник. Однако осторожность Шаха имела более глубокие корни, чем трусость, что прекрасно понял Японец. Понял и затрепетал. Зачем Фариду проверять, кто такой Бельмо, не все ли ему равно? А на тот случай – вдруг пригодится ас воровского искусства. И тогда Японцу сделают «чик-чик», если этого захочет Бельмо. А он захочет. Вот тебе и плата за услугу!

Шах поблагодарил за прекрасный ужин, не съев практически ничего, и ушел. Андрей Тимофеевич был разочарован, удручен, растерян. Машинально он набрал номер жены:

– Быстро в «Манго» со всем нашим выводком, исключая зятя.

– Я не одета и не причеса...

– Я сказал – быстро! – И он стукнул по столу кулаком.

Успокоившись, выпил рюмку коньяку, закусил веточкой петрушки.

Дождались – Сандра соизволила подойти.

– Два пива и раков, – сделал заказ Бельмас.

– Вас трое, – напомнила девушка, записывая в блокнот заказ.

– Он не пьет, – улыбнулся Бельмас, жестом указав на Горбушу.

Строгое личико Сандры вызывало в нем мощную волну ответственности за нее, да и за себя тоже. Он начнет новую жизнь, будет заботиться о ней. Ведь это ж никуда не годится – родная дочь базарная торговка и официантка в пивнушке. Ей в институт надо, выйти замуж за хорошего парня, родить ему внуков. Все должно быть по правилам, как у людей. И будет!

Пока Бельмас мечтал, Держава задержал Сандру, схватив ее за руку:

– Только попробуй принести тухлых раков – сама их съешь! А сначала прибери тут.

Девушка выдернула руку, одарив и его, и дядю, и папу презрением. Ушла. Бельмас напустился на Державу:

– Зачем наехал на девочку? Что она тебе сделала?

– Ничего себе – девочка! – хмыкнул тот. – В зубы тебе заехала, кильку загнала за стольник. Ей столько за вечер на чай здесь не кидают.

– Не мелочись, – усмирил его Бельмас. – Она горда, обижена, ведь росла без отца. Я объясню, что не виноват, что был не в курсе...

– Ага, ага, – скептически покивал головой Держава. – Ты ее не знаешь, а собрался стать перед ней, как у алтаря, будто она митрополит.

На их языке митрополит означал судью.

– Эх, Держава, тебе не понять, – обнял его за плечи Бельмас. – Не знаешь ты, что такое иметь родного ребенка. Это же по-настоящему!

Прибыла Сандра, с бросающимся в глаза неудовольствием начала сметать влажной тряпкой объедки на поднос. Заметив боковым зрением восторженное лицо Бельмаса, она повернула к нему голову и весьма неласково спросила:

– Что ты пялишься на меня, дядя, как идиот? Чего тебе от меня надо?

– Я хочу, чтоб ты выслушала...

– Брось заливать, – прервала его Сандра. – Папочка выискался! За дуру меня держишь?

– А зачем тогда я добиваюсь встречи с тобой?

– Два варианта сразу назову. Либо в публичный дом затянуть хочешь, либо квартиру отнять. А может, то и другое вместе. Не выйдет. Я тебя насквозь вижу. Ну, посмотри на себя: как я, такая красивая, могла получиться от подобного крокодила? То-то и оно. Много вас тут ходит – добрых дяденек, которые прикидываются папочками.

У Бельмаса челюсть отвисла, глаза из орбит вылезли, брови изогнулись коромыслом (это была его особенность – при удивлении они превращались у него в единую дугу). А Сандра, смерив его ликующим взглядом, удалилась. Когда она принесла заказ, дар речи к нему еще не вернулся. Горбуша ел только раков, Держава еще и пил пиво, поглядывая на Бельмаса с ухмылкой.

– И что ты решил? – после длительной паузы, когда глава семьи сделал передышку, спросила жена Агата.

Андрей Тимофеевич прожил с ней тридцать два года, нажил троих детей, старшему из которых тридцать. Всякое у них было, особенно когда разбогател, но поменять законную жену на глупенькую и хитренькую молодую обезьянку ему не приходило в голову. Причина в самолюбии. Он не хотел стать посмешищем, как стали объектом для сплетен и злорадства многие солидные мужики, обзаведясь молоденькой женой и в придачу рогами. Положение стабильного семьянина дает свои преимущества, например, тот же статус принципиального и порядочного человека и надежного партнера. Разве нет? Недаром раньше ходила шутка: кто изменяет жене, тот изменит и отечеству. Ну, сходить налево – дело необходимое для повышения тонуса, но потихоньку, чтоб никто не знал. А семья – это святое, это звучит гордо.

Сейчас Японец собрал на совет исключительно семью. Без зятя, которому необязательно знать подводные рифы. Собрал, чтобы решить проблему. Но ему трудно было озвучить суть, а как раз подошли к этому, потому что сдуру он совершил стратегическую ошибку. Поэтому Андрей Тимофеевич после вопроса жены выпил воды мелкими глотками, причем пил долго, потом прожевал кусочек ананаса – это время. Только собрал он их не для того, чтоб публично молчать, настал миг признания. А это хуже, чем признаться в существовании любовницы.

– Я позвал Шаха, – сообщил наконец.

– Зачем? – последовал вопрос от старшего сына Артура.

– Затем, что есть наиболее дешевый способ избавиться от проблемы, – сказал Андрей Тимофеевич апатично.