Море остывших желаний

– Племя... А ты кто? Каждому, что ли, я должна называть свое имя? У меня адрес этот. Выйди и посмотри сам.

Молчание. Кажется, говоривший отключился. Сандра снова нажала на кнопку:

– Эй, мне что, ночевать на улице?

– Сейчас выйду.

Сандра приняла позу, означавшую нечто вроде ну я вам разгон-то устрою... В это время Держава и Горбуша крались вдоль каменной стены, стараясь не попадать в глазок камеры. Подобрались. Горбуша согнулся, упираясь руками в стену, Держава взобрался ему на спину и залепил глазок камеры пластилином.

Открылась дверь, показался мужчина средних лет, ниже Сандры на голову:

– Давай свой адрес и говори, к кому ты приехала. Фамилию.

– Думаешь, я вру? – изобразила она удивление, при этом приближаясь к нему. – На-на, смотри! И билет покажу. И паспорт.

Он взял сложенный листок, начал разворачивать. И тут Сандра как врубила коленом ему в пах... Мужик согнулся, сдавленно хрипя, Горбуша сцапал его за локоть и дернул на себя. Держава закрыл ему рот рукой.

– Сколько человек в доме? – зашипел ему в лицо Горбуша. – Где Бельмо?

Но охранник не мог слова молвить от адской боли в паху, сползая по стене и держась за причинное место.

– Ты что сделала? – процедил зло Горбуша Сандре.

– Ударила его... ну, туда... – опасливо отступила она.

– Кто тебя просил бить его? Он же сказать ничего не может! Убирайся к Артуру, дура с инициативой! Теперь вслепую пойдем.

Держава успел связать охранника и залепить ему рот пластырем, после чего нырнул во двор за Горбушей. Сандра в нерешительности потопталась на месте и тихонько двинула... тоже во двор. Артур стоял неподалеку, всплеснул руками:

– Что она делает? – И побежал к воротам.

Держава с Горбушей перебежками подбирались к дому. На площадке под балконом заняли позицию перед дверью: Горбуша чуть присел, Держава наставил пистолет на дверь. В щель виднелась внутренность дома...

– Чисто, – шепнул Горбуша и вошел первым.

Двигались осторожно, реагируя на всякий шум и прячась за всем, что способно укрыть хотя бы на время. И вдруг оттуда, откуда не ждали – за спиной, услышали грозный вопль:

– Стоять! Клешни в гору!

Горбуша молниеносно развернулся и выстрелил. Молодой человек взмахнул руками, нелепо грохнулся на спину, выронив пистолет. Но был второй, он тоже выстрелил, оба налетчика залегли на полу. Раздался еще один выстрел, ойкнул Держава. Горбуша прицелился и застрелил второго, после быстро спросил:

– Ты как?

– Задел, гад. В бедро.

– Сильно?

– Терпимо. Куда теперь?

– Хоть бы одного взять... Бельмо держали не в подвале, а в доме. Идем к лестнице.

Но дом ожил: началась беготня, стрельба, слышались голоса...

Сандра была уже в доме, притаилась за шкафом в большой прихожей и вздрагивала от выстрелов. Влетел Артур, ничего не понимая, оглядывался...

– Артур! – шепотом позвала его девушка. Он подскочил к ней, прижался спиной к стене. – Ты что тут делаешь?

– А ты? Тебе что было сказано?

– Я ж не думала... Ой! – вжала она голову в плечи от выстрела. – Не думала, что здесь война будет. Перебьют наших. У тебя есть пистолет?

– Откуда?

– А я видела, в той комнате два парня лежат, рядом с ними пистолеты. Давай возьмем?

– Стой здесь, никуда не ходи! – прорычал Артур и осторожно начал продвигаться туда, куда указала Сандра: ведь в доме опасно, а они оба без средств защиты...

В потайной комнате Шах и Склиф слышали выстрелы. Первый отнесся к ним более чем равнодушно, второму не сиделось на месте, он подскакивал и прислушивался к звукам, стоя у входа.

– Не суетись, – сказал Шах. – Здесь слышно только то, что передает трансляция.

– Там же стреляют, – пробормотал Склиф растерянно. – Кто-то пробрался в дом... Это ОМОН или...

– Сядь! – приказал Шах. – Нас не найдут. Об этой комнате никто не знает. Знала Дина, но ее нет.

Склиф опустился на диван, потирал подбородок, переживая:

– Перебьют всех к чертовой матери.

– Я же сказал: в драку не вступать. Меня не послушались. Кто не слушает добрых советов, тот жестоко расплачивается.

– Как мы будем выходить, если в доме чужие?

– Они долго не задержатся, – заверил Шах. – А самолет у нас послезавтра.

– Тебе не жаль их? Они были преданными.

Шаха слегка удивил вопрос Склифа, человека мало знакомого с жалостью, как ему представлялось. У него была особая позиция на известные вещи, ее он и высказал под бокал вина и автоматные очереди с отдельными выстрелами по трансляции:

– Запомни на будущее: ни к кому не стоит привязываться. Выбор делаешь не ты, его делают те, кто окружает тебя. То есть сначала ты выбираешь, но позже они. И если выберут не тебя, станет больно, ведь ты к ним привязался, а они не оправдали твоих надежд. Потому что люди, потому что делают хорошо для себя и забывают, что ты их пригрел. Так устроен мир.

– Но сейчас за этой стеной выбрали тебя, – возразил Склиф.