Море серебрянного света

Джереми, похоже, почувствовал удивленный взгляд Длинного Джозефа. Он посмотрел на него наполненными слезами глазами, потом опять на темную груду на полу. Груда оказалась человеком — белым мужчиной, хотя, глядя на его закоптелое окровавленное лицо, об этом можно было догадаться только по розовому кончику уха. Его затылок был разбит, наружу торчали обломки черепа. Капли крови сочились с конца палки Джереми и падали на пол. Джереми перевел взгляд с Джозефа на черную дыру, которую раньше скрывала решетка. В дверях чулана появился Дель Рей.

— Боже мой, — сказал он. — Что произошло? — Его глаза расширились. — А это еще кто?

Джереми Дако поднял окровавленную ножку стула и посмотрел на нее так, как будто никогда раньше не видел. Жуткая усмешка искривила кончики его рта — Джозеф давно не видел ничего хуже.

— По меньшей мере… по меньшей мере у нас еще… остались две пули, — сказал Джереми и засмеялся. А потом заплакал навзрыд.

— Это был пятый, — сказал Дель Рей. — Четырех я все еще вижу на мониторе. А мы думали, что его убил дым.

— Ну и что? — вяло спросил Джереми. — Это означает только то, что с утра их не прибавилось.

Джозеф мог только слушать. Он чувствовал себя так, как будто кто-то оторвал ему голову, а потом, быстро и неумело, провинтил обратно.

— Это означает, что они еще не знают о ходе через вентиляцию, — сказал Дель Рей. — Скорее всего он пополз, пытаясь убежать от дыма — быть может он решил, что отрезан огнем, попал в ловушку в другой части здания. Вот он и пополз, пока не угодил в вентиляционных ход, а оттуда воздух привел его к нам. Быть может он там застрял. — Он поглядел на труп, который они оттащили на в открытое место, на свет. Так что остальные вряд ли собираются спуститься по вентиляции, пока мы спим.

Джереми покачал головой. Плакать он уже перестал, но все еще казался несчастным. — Мы не знаем ничего, — сказал он таким же хриплым голосом, как у Джозефа.

— Что ты имеешь в виду?

— Посмотри на него. — Джереми, не поворачивая головы, ткнул пальцем в направлении тела. Он весь в крови. В засохшей крови. Следы ожогов. Порезы и царапины. Скорее всего он сразу бросился в вентиляцию, спасаясь от дыма. Он оставил следы всюду, где протискивался — и, может быть, решетку на полу. Когда дым рассеется, они ее найдут. И будут его искать.

— Тогда мы… Не знаю. Заварим вентиляцию в кладовке. — Джереми и Дель Рей уже прибили решетку обратно на место, с очень ограниченным успехом.

— Они могут легко отравить нас — запустят газ и все, — сказал Джереми, глядя в пол.

— Тогда почему они не сделали этого раньше? — спросил Дель Рей. — Если бы они хотели нас убить, то давно бы нашли наши выходные отверстия.

Джереми покачал головой. — Слишком поздно.

Джозеф никак не мог взять в толк, почему этот парень так несчастен. Убил кого-то, ну и что? Как может кто-нибудь, даже самый чувствительный человек на свете, сожалеть о смерти того, кто пытался убить Джозефа Сулавейо?

— Джереми, — сказал он тихо. — Джереми. Послушай меня.

Оба повернулись к нему, с красными глазами.

— Ты спас мне жизнь. Мы сражались вместе, ты и я, и я никогда не забуду этого. — Он попытался найти слова, которые прояснят дело. — Благодарю тебя. Я действительно хочу это сказать.

Джереми кивнул, хотя лицо еще оставалось бледным. — Отсрочка. Вот и все. — Он засопел, почти зло. — Но я всегда рад помочь тебе, Джозеф, и действительно хочу это сказать.

Некоторое время все молчали.

— Я только что подумал кое о чем, — сказал Дель Рей. — Что мы будем делать с мертвым телом?

— ОНИ выглядят как рыбы, питающиеся тем, что лежит на дне, — сказала Рени. — Если это больше, чем внешность, может быть нам повезет. — Она говорила, главным образом, сама с собой. Ее спутница, Каменная Девочка, была настолько испугана, что не глядела ни на что.

Рени еще раз взглянула из окна на шпиль храма, сделанного из ежевики, болезненно близкий, но до которого было несколько дюжин Тиков, настолько бледных, что они, казалось, светились в умирающем вечере.

Но в это мгновение ее внимание привлек лес ползучих лиан и лоз, которые как канаты протянулись от башни к крышам соседних домов.

— Придержи-ка стол, — сказала она и стала осторожно забираться на него, хорошо помня, что в этом странном подмире все сделано из переплетенных между собой растений. Стол зашатался, но выдержал; вероятно мебель действительно использовали по назначению, хотя и не для той цели, которую Рени имела в виду. Каменная Девочка метнулась ко столу и изо всех сил обхватила его.

Рени вытянулась во весь рост, дотянулась до низкого потолка и зарылась с руками в растительность. Не ломая и не скручивая, но только отводя лозы в сторону, ей удалось сделать дыру, через которую можно было видеть фиолетовое темное небо и слабые ранние звезды. Убедившись, что стоит достаточно твердо, она быстро расширила дыру настолько, что в нее могли пролезть ее плечи. Она выбралась наверх и, тяжело дыша от напряжения, быстро оглядела крышу дома. Убедившись, что никто суетливых тварей не ждет ее там, она разрешила себе спуститься вниз.