Море серебрянного света

Нет,решила она. Я делаю это потому, что у него есть что-то такое, о чем не знает никто — и он хочет, чтобы никто и не узнал, даже я. Вполне похоже на него, и если я сумею взломать и скопировать это, то получу козырь, который, не исключено, может помочь мне уйти отсюда живой.

И мне надоело ничего не знать.

Когда чай заварился, а руки перестали дрожать, она взяла стакан, и вернулась к стулу и маленькому столу, которые поставила в уголке своего чердака. На улице под ней смеялись люди, из машин громко орала музыка. Она с тоской подумала, насколько приятнее было бы родиться чувствительной юной женщиной, которая проводит вечера субботы с друзьями, а не сидит на тихом чердаке с занавешенными окнами, играя роль сторожа такого жестокого ублюдка, вроде Джона Дреда.

Она выпила еще глоток и открыла блокнот. Что за пароль использовал Дред, почему он сопротивляется все ее попыткам? Ее это невероятно бесило. Пароль? Даже самая странное собрание букв и цифр рано или поздно должно появиться в ее генераторе случайных последовательностей, но — по какой-то загадочной причине — не появляется. И теперь, когда она, используя программу дешифровки немного по новому, выяснила длину пароля — девять символов — это просто ни в какие ворота.

И действительно, это казалось совершенно невозможным. Девать символов! Ее программа дешифровки за несколько минут перебрала все возможные комбинации букв, чисел и символов пунктуации, но метафорическая дверь замкнутой комнаты Дреда так и не открылась.

Помня о странном и размытом экспериментальном фильме, она попробовала и все варианты с его именем, Джон Вулгару.

Ее программа по ходу работы сгенерировала все кодовые последовательности с этим именем, безуспешно, но она никак не могла отделаться от ощущения, что все то, что он так скрупулезно скрывал, вроде своего настоящего имени и прошлого, напрямую связано с тем, что он хотел сохранить в тайне от всего мира, вроде этого загадочного хранилища. Но его имя не являлось ключом к нему, и как раз тогда, когда Дред так неожиданно и тревожно прервал ее, она вводила имена из мифологии аборигенов, хотя, конечно, и их должна была уже проверить ее бесконечно терпеливая программа дешифровки.

Дульси какое-то время глядела на блокнот, потом опять перевела глаза на лежащего Дреда, ее темное лицо Будды. Все это не имело никакого смысла. Девять символов, и часы работы, коту под хвост! Что-то она пропустила — но что?

Интуитивно он решила заглянуть в инструментарий своей программы, которым пользовалась очень редко, где было множество мелких кодов, еще более странных чем тот, при помощи которого она обнаружила длину пароля. Хакер из Малайзии, с которым она как-то имела дело, продал их ей в обмен на данные клиентов Азиатского банка, которые она скачала, помогая захватывать этот банк, причем дело полностью провалилось. Потом этих неудачливых корпоративных пиратов схватили в Сингапуре и одного даже казнили. Дульси была уверена, что о ней там и не вспомнили, хотя бы потому, что ей так и не заплатили, но в любом случая она была рада выйти сухой из воды и еще прихватить с собой файлы с данными.

В обмен она получили кусок кода, который ее малазийский друг называл "Стетоскоп", не самый используемый кусок ее программы, но полезный, в любом случае. Она использовала его тогда, когда надо было отследить малейшие изменения в скорости работы какой-нибудь программы — то, что никогда не видно на уровне интерфейса, но помогает найти потенциальные ошибки, которые могут превратиться в серьезные проблемы. Дульси никогда не писала программы для легального бизнеса, но как-то раз, случайно, обнаружила, что Стетоскоп можно использовать для нахождения дыр в системе доступа. Она больше года не пользовалась им, но сейчас, во время путешествия в Австралию, он оказался исключительно полезен для проникновения в систему Грааля. И сейчас что-то — быть может интуиция хакера — заставила ее опять воспользоваться им.

Потому что надо хоть что-то сделать, сказала себе Дульси и запустила Стетоскоп.

Она опять запустила генератор случайных последовательностей, и вернулась к чаю. Она уже почти забыла о паническом страхе, который пронзил ее во мгновение, когда Дред заорал с экрана. Почти.

Спустя три минуты цикл закончился, безуспешно, как и последние пару дюжин раз. Она открыла отчет Стетоскопа и почувствовала, как сердце забилось быстрее. Что-то было, или, по меньшей мере, выглядело, что было: небольшое колебание, мгновенная заминка, как если бы система безопасности Дреда на мгновение остановилась и чего-то ждала. А это, подумала она, означает, что она ждала подтверждения, не дождалась и отказалась открываться.