Море сверкает. Дневник 20.06.2014–21.09.2015

Красками покрасили линейку, пластиковую коробку из-под кубиков, картонные карточки от настольной игры. Собачек тоже очень хотелось покрасить – но они вовремя успевали убегать.

Дедя купил конфеты и спрятал их в карман. Маратик их там обнаружил и весело закричал «Ура! Конфеты!»

У нас на несколько дней отключили горячую воду, пришлось греть пару чайников, чтобы хоть немного наполнить ванну. Маратик назвал воду «плохой», потому что ее оказалось мало.

К вечеру Маратик чуточку закапризничал, долго расспрашивал, где папа-мама-Павлик и когда они все вместе поедут в Казань. Я не выдержала, позвонила родителям, они куда-то шли пешком – я не очень поняла… Сказали, что пару дней не будет никакой связи.

Господи, пусть у них все будет хорошо!

Не оставь их, Господи Милосердный!

Спаси и помилуй!

15 июля, вторник.

Лерина подаренная мозаика встречается на каждом шагу. Иногда цветные мозаинки впиваются в мои резиновые тапки – и тогда я чуточку цокаю, как пони Султанчик.

Мозаика на подошвах – это, наверное, картинки, которые никому не показывают. Но можно порадоваться, что есть некий образ, напоминающий о себе слабым стуком о линолеум. Можно попробовать угадать, какого цвета мозаинка прицепилась к тебе и что можно было бы построить из нее вместе с другими мозаинками.

Мозаика на подошвах такая же непредсказуемая, как наша летняя погода, как игры малыша, как вся наша жизнь.

Утром ходила на работу – надо рассылать диссертации и авторефераты, а мой китайский аспирант может только выполнить четко прописанный алгоритм. Я принесла ему подписанные конверты, сложила в них все необходимое и отправила аспиранта на почту.

Маратик со мной не пошел. Да и холодно утром в нашем чересчур резком, чересчур континентальном климате!

После обеда гремела сухая гроза, молния сверкала. Дождь так и не пошел – но ветер был сильный. Желтушка ужасно дрожала от страха. Мы дали ей перекусить – она перекусила и продолжила дрожать дальше.

Маратик пел и играл на гитаре. Хлопал сам и заставлял хлопать дедю, кричал «бис» и «ура».

Перед сном традиционно перечисляли страны, в которых путешествуют папа-мама. Потом Маратик назвал всех Пеппами, потому что ждет свинку Пеппу в подарок.

Мы уже с грустью думаем о том, что Маратик уедет от нас в Казань – а нам останется только мозаика на подошвах…

Даже красивые вазоны с цветами, расставленные на улицах, наши местные жители разворовали, растерзали. Цветы валяются сломанные и мертвые. И если мозаику еще можно оживить – то цветы сделать живыми очень сложно.

Стихи мы так и не выучили. Маратик любит рассказывать стихи своими словами, любит их объяснять. Зато он хорошо считает. Показывает на кружку – «одна». Потом – на вторую – «два».

Все запоминает, понимает все наши разговоры. И все-таки сильнее всего реагирует на живое пение. Надо будет присмотреться к малышу.

* * *

Из страшных новостей: в Москве произошла авария в метро, погибло двадцать человек, пострадало сто шестьдесят, более ста человек доставлено в больницы.

Царствие Небесное погибшим невинным людям!

16 июля, среда.

Сходили с Маратиком в библиотеку, отнесли журнал и расписались в документе по поводу учреждения премии Г. Головатого. На обратном пути зашли в книжный магазин, купили книжки, а дома их почитали-посмотрели-покрасили. Прошли мимо института, где учился и работал папа, а когда-то давно там жила бабуся со своими родителями, потому что это был жилой дом.

Вечером перед сном погуляли во дворе. Опять гром гремел вдалеке, поднимался ветер – но было тепло. Во дворе гуляла соседская собачка мопс по имени Мерседес – она очень добрая и разрешает себя гладить по спинке и по голове. Нос у нее совсем маленький. Она любит детей и вообще всех любит. Хозяева называют ее Варварой, потому что она очень любопытная.

Во дворе ничего не осталось для детей. Только песочница с муравьями и очень старый, но крепкий турник. Маратик повисел на нем. Ручки у Маратика крепкие – он даже чуточку подтянулся на турнике.

Все остальное пространство двора заросло травой и кустами, под которыми днем отдыхают бомжи.

Маратик немного побегал по остаткам двора, немного покатался на велосипеде.

Я посмотрела на то место, где когда-то стояла беседка – остались только квадраты земли с травой среди плиток и спиленные остатки металлической опоры. От качелей остались деревянные пеньки. Лавочек давно нет, вырвали с корнем.

Но Маратику это неведомо! Ему нравилось, что все вокруг зеленое, что вокруг жаркое лето. А далекий гром не пугал, потому что рядом был велосипед, на котором можно быстро уехать в любое безопасное место.

* * *

В Москве скончался еще один человек после трагедии в метро. Погибших теперь стало двадцать три…

17 июля, четверг.

От детей прилетела долгожданная весточка: «Мы только что вернулись из каньона, все хорошо:)».

Маратику прислали фотографию Пеппы, которую мы тут же распечатали и которую он всем показывал. Весь вечер Маратик пел песенки, играл на воображаемой трубе и играл карандашами-палочками на воображаемом барабане. Пел и тут же хлопал. И призывал хлопать всех нас.