Море света (ЛП)

Некоторое время я представляла себе что-то вроде тонущего Титаника — моя мама вцепилась за дверь, а папа держит ее за руку. Уверена, что ничего подобного не было, но мой отец был самым романтичным человеком из всех, кого я знаю, поэтому, бьюсь об заклад, что до последнего вздоха он ставил ее жизнь выше своей. В двадцатую годовщину их свадьбы, в ночь перед поездкой на рыбалку, он закрыл бар и спел серенаду для мамы, устроив ужин при свечах и усыпав пол сотнями красных роз.

Спустя почти десять лет мы все еще случайно находим засушенные лепестки роз в баре и каждый раз улыбаемся. На барной стойке даже стоит старая банка из-под рассола с фотографией моих родителей.

Медсестра молча заходит в палату. Заправляя светлые волосы за ухо, она ничего не говорит. Неподвижно стоит передо мной, наблюдая за моей реакцией. Я узнаю это лицо, глаза, взгляд. Я не удивлена, что она пришла ко мне. Так и думала, что это случится. Почему бы ей не узнать меня получше?

Моргаю несколько раз. Мне не нужно смотреть на ее бейджик, чтобы узнать, как ее зовут.

— Что ты здесь делаешь? Ты работаешь здесь или собираешься вколоть мне яд, потому что я спала с твоим мужем?

Уголки ее губ приподнимаются в легкой улыбке. Будто она считает меня забавной. Вздыхая, жена Деверо подходит ближе, вокруг нее аура элегантности, когда она достает мою медицинскую карту. Она пролистывает страницы, как я предполагаю, моей истории болезни. Интересно, ее что-нибудь шокирует? Болезнь, временная жизнь, семнадцатилетний подросток получает донорское сердце. Она обратила внимание на инфекции, последовавшие за пересадкой? То, как мое тело так отчаянно пыталось отказаться от сердца три раза, а потом, каким-то образом, позволило мне оставить его? Любопытно, какие записи делают врачи. Могу себе представить, что они чем-то похожи на «Осторожно, злой пациент»?

Или, может быть, ей любопытно, расскажет ли ей медицинская карта о моих отношениях с ее мужем? Знает ли она, что я вычеркнула Деверо из своей жизни так же легко, как он вошел в нее? Я удалила все сообщения, фотографии, все воспоминания, которые напоминали мне, что я была слишком доверчива.

Нора смотрит с нежностью во взгляде. Она берет меня за руку, и я позволяю ей, как бы странно ни было держаться за руки с будущей бывшей женой моего бывшего парня, о которой я узнала только три дня назад.

— Знаю, ты не знала, что он женат.

Это ее первые слова, обращенные ко мне. Когда она появилась в ресторане с документами о разводе в руках, она ничего мне не говорила. По крайней мере, я не слышала. Я была полностью сосредоточена на лжеце, сидящем передо мной, который умолял свою жену не разводиться с ним.

Пытаюсь сделать глубокий вдох, но не могу из-за теперешнего состояния моих легких. Поэтому вынимаю свою руку из ее руки и улыбаюсь.

— Так и было. Если бы я знала, я бы никогда… — Делаю паузу, обдумывая свои слова. — Я не такая женщина.

— Знаю, милая. — Боль, отражающаяся в ее глазах, похожа на мою. — Я тебя ни в чем не виню. Тебе пришлось многое пережить. Мне просто жаль, что ты связалась с ним.

Мне не нравится, когда она говорит, что я через многое прошла. Совсем нет. Не больше, чем большинство людей. У всех есть проблемы, с которыми имеешь дело в данный момент или которые уже решены. Даже эта женщина. Ее гребаный муж изменил ей. Не один раз. У него были полноценные отношения со мной, и он сделал мне предложение. Деверо такой лицемер, хуже некуда.

Смотрю на ее руку, обручального кольца нет.

— Ты его бросила?

Нора кивает, ее розовые губы сжаты в натянутой улыбке.

— Да. Я подала на развод, когда увидела, как он выходил с тобой из бара за две недели до той ночи в ресторане. — Нора переминается с ноги на ногу, и внезапно ее лицо озаряет беспокойство. Она сглатывает. — Знаешь, что хуже всего? Я беременна.

— Твою мать, — выдыхаю я, прикрывая рот рукой, и тут же начинаю кашлять. Такое чувство, что мои легкие в буквальном смысле взорвутся в груди. — Ты уверена?

— Я медсестра, дорогая. Уверена.

— Той ночью Деверо предложил мне выйти за него замуж, — выпаливаю я, не понимая, к чему клоню. — Я выбросила кольцо в океан, и мне очень жаль, если это было твое кольцо. — Готово. Я ей открылась. Нора все знает.

Ее ярко-голубые глаза выглядят печальными. Или, может быть, просто разочарованными. Есть ли разница между этими двумя эмоциями?

— Я рада, что ты это сделала, — наконец, говорит она, медленно дыша. Я завидую ее способности нормально дышать, но не ее печали. Конечно, Деверо использовал меня, но это на его совести. Боль Норы — я не могу и не хочу понять, каково это быть замужем за кем-то, думая, что строишь совместную жизнь, но на самом деле ее создают без вас. Это п*здец во многих смыслах.

Я как раз собираюсь что-то сказать, когда слышу, как открывается дверь.

Пожалуйста, пусть это будет не Деверо!