Море Троллей

— На глухарку, — расхохотался Джек, ибо нелепая птица вновь выступила из полумрака вместе со своими пестренькими цыплятами.

Глухарка скептически оглядела Джека и прошествовала мимо. Джек опорожнил ведро на корни Иггдрасиля.

— Всем деревьям нужен полив, даже этому Дереву, — пробормотал он.

Джек и Торгиль побрели назад. Над деревьями дрожал золотистый отблеск, ибо близилось время заката, и с окрестных холмов заструились синие тени. Дети шли и шли, пока не стемнело; по пути Торгиль переводила для своего спутника вечерний хор птиц. А ведь она права, решил Джек. Птицы ужас до чего бестолковые.

Наконец мальчик и девочка прошли между двух буков и вступили под своды полутемного зала в окружении ледяных стен. Уголь жаровен почти прогорел, а плотные белые занавеси на окнах едва заметно подрагивали под порывами горного ветра. Сама Горная королева похрапывала на своем троне, приоткрыв рот, так что виднелись клыки. Во всех вазах плоды и хлеб превратились в пыль.

Глава 37 ДАРЫ КОРОЛЕВЫ

— Хрр-ррр… что? Что такое? — встрепенулась Горная королева.

— Великая королева, мы вернулись, — сказал Джек.

— Я же сто раз тебе говорила: нечего величать меня «великой королевой», — недовольно буркнула Гламдис. — Зови меня матерью.

— Да, мать, — хором откликнулись Джек и Торгиль.

— Ну и как? Преуспели? Отыскали источник Мимира?

— Да, великая… э-э-э… мать, — ответил Джек.

— Вот и хорошо. Никогда не знаешь, чего ждать от этих норн. Иногда они отсылают людей в темный лес, чтобы те заплутали во мраке.

— А зачем ты вообще принимаешь у себя норн? — спросила Торгиль. — Это ж неинтересно, наблюдать за чужой игрой…

— Ты удивишься, — ответила Горная королева, — но я тем самым узнаю многое из того, чему суждено случиться. По большей части это горькое знание. Люди умирают. Целые острова погружаются в пучину. Я чувствую, что это дает мне что-то вроде власти над будущим. Я видела смерть Олафа задолго до того, как это случилось.

— Правда?!

Глаза Торгиль изумленно расширились.

— Такие, как он, до старости не доживают, — вздохнула Горная королева. — Слишком уж он был велик, и при этом упрям как осел. Ну что ж! Здесь мне вас попотчевать нечем. Не пойти ли нам в гарем — я велю увальням состряпать чего-нибудь на скорую руку…

Они пересекли просторную залу: королева Гламдис шла впереди, Джек с Торгиль следовали за нею. Золотые шахматные фигурки в беспорядке рассыпались по доске.

— А зачем вы угощаете норн всякой снедью, если они вроде бы и не едят? — полюбопытствовал Джек, оглядываясь на вазы, до краев полные пыли.

— Норнам нравится иссушать и губить, — объяснила Гламдис. — Превращать хлеб в прах, а плоды — в слизь для них все равно что пир. Понять норн я давным-давно отчаялась.

Обед в гареме остался для Джека одним из самых приятных воспоминаний, вынесенных им из Ётунхейма. За столом главенствовал Болторн; Золотая Щетина и Отважное Сердце тоже присоединились к всеобщему веселью. Двое увальней пели песню — довольно-таки, впрочем, немелодичную и невнятную, — а остальные отплясывали традиционный ётунхеймский хоровод: шумный и веселый танец, сопровождающийся оглушительным притопыванием. Фонн поставила целое действо, повествующее о бегстве троллей из Утгарда по ломающемуся льду.

На стол подавали на удивление аппетитное жаркое, пирожки с мясом и заварной крем — самый-самый вкусный, с мускатным орехом и со сливками. Торгиль шумно восторгалась каждому новому блюду.

— Вот уж не думала, что еда бывает такая вкусная! — то и дело восклицала девочка. — Все такое расчудесное, просто пальчики оближешь!

— С ней все в порядке? — озабоченно шепнула королева Джеку.

— Просто новая разновидность помешательства, — успокоил ее Джек.

Спозаранку, едва рассвет окрасил чертог Горной королевы алым, Джек и Торгиль собрались в обратный путь. Гламдис и все ее семейство проводили гостей вниз по длинным коридорам к подножию горы. Расставаться с троллями Джеку было ужас до чего грустно, а ведь совсем недавно они преследовали мальчика в ночных кошмарах.

— Просто поверить не могу, что один из вас оттяпал ступню у Древесной Ноги, — сказал Джек, когда они вышли на холодный, продуваемый всеми ветрами дворик у спуска в подковообразную долину.

— Лучше уж поверь, — отозвалась Фонн. — Смертные и тролли воюют испокон веков. Сейчас у нас перемирие — в память Олафа Однобрового, — но сражаемся мы за одни и те же земли. Когда миром правит зима, тогда — наша власть. Сейчас близится лето, и мы слабеем. Но мы не сдадимся.

— И мы тоже! — воскликнула Торгиль. Девочка щеголяла в куртке из меха росомахи, в новехоньких сапожках и при новом мече у пояса. — Уклоняться от боя — невеликая честь и для вас, и для нас!

— Встретимся в битве Рагнарек, — серьезно проговорила Фонн.

— Значит, до встречи! — отозвалась Торгиль.

Отважное Сердце, что сидел на плече у Джека, согласно каркнул.

— На прощанье я вручу вам дары, — проговорила Горная королева, подавая знак одному из молодых увальней.