Море Вероятностей

— Долго? – переспросил Ледран. – Хотя верно, действительно долго. Ведь они с Хайлертом были в непараллельном времени. Они всегда туда уходят, когда эксперимент должен занять больше столетия. Судя по некоторым верным приметам, они пробыли там несколько миллионов субъективных лет. Предстоит что‑то масштабное!

— Приметам?

— Примета простая, — объяснил словоохотливый Ледран. – Я сужу по тому, сколько он забыл. Он концентрируется на текущем эксперименте и забывает о том, что считает неважным. Иногда, возвращаясь, он помнит почти всё, иногда – почти ничего. Он быстро вспоминает. Но порой он помнит только о том, что существуют Лаборатории и Институт, и что у него есть коллеги и ученики. И любимая женщина, конечно. Иногда он помнит, что когда‑то у него был маленький ребёнок, иногда – нет. Случалось, он помнил единственное: его ждёт любимая. – Ледран лирически поднял взгляд, чашка целиком скрылась в его ладонях. – Это так романтично!.. Такой замкнутый, суровый человек, и способен на такие чувства. Не устаю поражаться. И ещё его кошка, — координатор недовольно уставился на столешницу и что‑то смахнул с неё на пол. – Он сегодня с кошкой приходил. Опять повсюду шерсти натрусила.

— Могло быть и хуже, — подал голос Вася. – Мог прийти с собакой.

— Жуть берёт от его собаки, — подтвердил Ледран. – Я в толк не могу взять, зачем он написал ликвидационный модуль такой мощности. Впрочем, все его креатуры – удивительные существа, каждая в своём роде. Надеюсь когда‑нибудь увидеть Маханаксар дописанным. Васенька, так что ты хотел?

«Ого! — подумал Вася, — повезло». Он сосредоточился, чтобы говорить в деловом тоне и только о важных вещах. Иначе у Ледрана в ответ на каждую его реплику сыскалась бы очередная свежая сплетня.

— Ледранчик, у меня проблема, — сказал он. – Я не могу залогиниться. СКиУ упёрлись рогами в землю и закатывают истерики.

Ледран моргнул и поставил чашку на стол.

— Поподробней?

— Все наши данные говорят, что мы на месте. Есть факт зачистки памяти у местного СЭТ–комплекса, есть детали, которые укладываются в психологический портрет объекта. Но Системы Контроля и Управления не принимают доступ по маркеру. В определённый момент, предположительно несколько тысяч лет назад они поставили в максимальный приоритет задачу автошифрования. По некоторым косвенным данным, сейчас этой задаче приоритет назначен критический. Ни одна моя ломалка не сработала. Я пытался поговорить с ними – безуспешно.

Координатор нахмурился.

— Гипотезы?

— Очевидны, — Вася развёл руками. – Кто‑то когда‑то залогинился в них и причинил такую пользу и удовольствие, что их до сих пор трясёт от ужаса. Я хотел спросить у тебя, нет ли об этом данных в базе. Может, это был оперативник. И если да, то что здесь произошло?

Ледран прикрыл рот обеими ладонями и скосил взгляд в сторону: он всегда так делал, когда обращался к базе мысленно. Пару секунд его зрачки вздрагивали – Ледран воспринимал информацию и ориентировался в ней. Потом он привалился к подлокотнику кресла, подпёр голову рукой и задумчиво протянул:

— Нет, не оперативник… Но кое‑что есть.

Вася напрягся.

— Однажды локус, в котором ты сейчас находишься, глубоко сканировался, — сказал Ледран. – Оперативный отдел собирал данные. Стояла задача проследить творческий путь одного из наших объектов. И локус оказался частью этого пути. Он был сильно деформирован, в числе многих прочих.

— Неудивительно. А можно хотя бы предположить, в чём было дело?

— Можно. Во–первых, инициировал задачу системный архитектор.

Вася издал полузадушенный стон, означавший потрясение и панику. Ледран чуть улыбнулся, не выплывая из задумчивости.

— Во–вторых, деятельность объекта отследили и проанализировали успешно. Он был коллекционером. Коллекционировал креатуры. Выискивал самые, с его точки зрения, интересные, извлекал их из программной среды и забирал с собой. Разумеется, для локусов это не проходило бесследно. Во многих ЛаОсь зависала, падала, они самоуничтожались или превращались в руины, непригодные для жизни. Я скажу, за всю историю существования оперативного отдела это был один из наиболее… деструктивных объектов. На его совести много зла.

— Было? – с надеждой проговорил Вася.

— И есть. Его не поймали.

Полохов онемел. Он даже ужаса не ощутил, его просто парализовало. Стало знобко. Руки и ноги казались чужими.

Юэ Тэнраи подошёл поближе, встал у Васи за спиной.

— Как это могло случиться? – спросил он у Ледрана. – Если системный архитектор поставил задачу…

- …это не значит, что системный архитектор будет задачу решать, — наставительно и печально закончил Ледран. – Не их уровень. Конечно, мы бросили на этот участок отборные силы. Но так никого и не нашли. Объект исчез. Сомневаюсь, что ушёл на покой. Скорей, изменил образ действий и теперь занимается чем‑то другим. Васенька, да нет здесь причин бояться. Бомба дважды в одну воронку не падает. Твой теперешний объект – другой человек, и вовсе не такой монстр.

— Ну вот… – простонал Полохов. – Я думал, ты меня успокоишь… а ты ещё хуже меня напугал… – Он так обмяк, что чуть не сел на пол.