Море волнуется раз... (СИ)

Бабка Гутя, моя троюродная тетка, говорила о каком-то важном деле, которое она непременно должна успеть сделать до своего юбилея. Хм. В этом году старушке должно было исполниться восемьдесят, поэтому дело могло быть какое угодно — от составления завещания до отлова мышей в погребе ее деревенского дома. Юбилей намечался на воскресенье, то есть дня три-четыре в запасе у меня еще было, так же как и надежда на то, что погода изменится.

Повернув ключ в замке зажигания, я тронулась на работу.

Юридическая контора "Готлиб и Ко" находилась на углу проспекта Мира, выходя парадным крыльцом на площадь Братства народов. Каких народов — история умалчивала. Я кое-как припарковалась, наспех пикнула сигнализацией, и подбежала к высоким стеклянным дверям.

Колокольчик мелодично звякнул, возвещая остальным сотрудникам, что блудная дочь явилась на ниву юридических консультаций.

— Привет, Ника! — белокурая большеглазая девица подняла голову от телефона, который пыталась поставить на зарядку.

От просто красивого человека ее отличали едва заостренные уши, что наводило на мысль о загульных предках.

— Привет-привет, — откликнулась я.

Милли сочла долг вежливости исполненным и снова вернулась к борьбе со слишком низко расположенной розеткой.

Воздух в конторе был пропитан затхлым запахом книг, расставленных в высоких стеллажах вдоль всех доступных для этого стен. А вот начальник, ужасно похожий на мелкого гоблина, еще не появился, что могло быть засчитано в плюс этому утру. Когда старый гоблин уезжал в отпуск, отдыхали все.

Накинув влажный плащ на вешалку, а сумку — бросив на стол, я пикнула кофемашиной и подошла к окну. Французские окна с тяжелыми портьерами придавали конторе загадочности, создавали впечатление чего-то старинного, таинственного и немного зловещего. Дождь по-прежнему поливал стекла, город казался серым и мрачным, под стать не отпускающему ощущению. Что же там случилось?

Сколько я себя помнила, Гутя всегда была рядом. Когда пропали родители, она взяла меня к себе и преодолела все бюрократические препятствия для разрешения опеки, потому что удочерить меня ей так и не позволили. К тому времени она уже была немолода и официально одинока, а я — пяти месяцев отроду и тоже… весьма и весьма одинока.

Конечно, ее звали не Гутя. В паспорте у нее значилось потрясающее воображение имя «Гертруда», но у детей свой взгляд на взрослых. И в пятьдесят два она стала Гутей.

С возрастом Гертруда, конечно, превратилась в очень вредную бабку. Но в этом нет ничего удивительного — раньше-то она была вредная тетка. Хотя я всегда буду ей благодарна за то, что она вырастила меня, сподвигла уехать в город, закончить университет и найти приличную работу. Но правда — есть правда.

— Миль, а Готлиб сегодня будет в конторе? — я оторвалась от созерцания дождевых капель и проезжающих мимо машин.

— Нет, — Милли потянулась и элегантно выпорхнула из-за своего стола. — С утра звонил, сказал, что у него процесс, он сразу поедет в суд.

Покачивая бедрами, девушка прошествовала к полкам с толстыми картонными папками. Как она это делает? Даже меня укачало. Я устало потерла ненакрашенные глаза и освободила кофемашину от чашки со свежеприготовленным напитком.

— Ты не видела документы по "Альянс-Технолоджи"? — обманчиво-наивное лицо девушки частенько вводило в заблуждение как клиентов, так и прокуроров.

— Мммм… на третьей сверху полке смотрела? — маленький глоточек горячего крепкого кофе прокатился по горлу и ухнул в желудок.

Сколько себя помнила, утром нужно выпить две чашки кофе: одну, чтобы доехать до работы, вторую — чтобы проснуться.

— Да нет там их, в том-то и дело, — она в задумчивости прикусила костяшки пальцев идеально ровными и белыми зубами.

— Может, их Готлиб куда-нибудь засунул? — я переместилась за свой рабочий стол, но продолжила созерцать улицу.

— В этой конторе, — Аля выделила второе слово особенно, — может быть все, что угодно.

Ловец

Море штормило уже третий день. Оно накатывало на берег тяжелыми серыми волнами, пенилось и с тихим шипением уползало обратно. Граница мокрого песка становилась шире с каждым его вздохом и, хоть я сидел достаточно высоко на берегу, сдаваться оно явно не собиралось.

Погода — мерзость, даже проверенный не в одной переделке плащ не помогает укрыться от порывистого ветра. Предгрозовые тучи, идущие с севера, обещают снова ледяной дождь, а может, даже снег. С каждым часом ожидание начинает казаться все более бессмысленным.

И вот зачем я пришел сюда сегодня? И так понятно, что дохлый номер. Просто в последние годы по-настоящему интересной работы становилось все меньше, а это дело — хотя бы по специальности. Я усмехнулся своим мыслям. Скучающий по былым временам наемный убийца и специалист по особым поручениям. Обхохочешься.