Море житейское

А далее? Далее было строительство новой бани. Фундамент - огромные валуны, а на сруб не пожалели лиственницы, никогда не гниющей. Да, строили на века. А печь в бане не клали из кирпичей, а били из глины с примесью песка и опилок. Это такая технология, которую надо долго объяснять, скажу одно: это не печь, а монолит, в ней металл можно плавить. Поставили баню, а уж белый снег Господь даром посылал. И печь в бане, и сама баня дожили до наполеонова нашествия, до Крымской войны, до революции, перетерпели войну Отечественную и добрались до перестройки. Разве можно было вынести и пережить русским людям такие нападки на матушку Русь без такой бани? Безсчетное количество людей в ней здоровье поправили.

И я в той бане был, и в бане той парился. И на снег под звезды выходил, и в сугробы погружался. И снег от моего раскаленного тела до самой земли проседал, и вновь входил я под жаркие своды платоновско-галактионовского чуда. Но как происходило сие, об этом пусть мои пра-пра и так далее внуки своим пра-пра рассказывают.

Спасибо великое святому апостолу Андрею, Всехвальному, Первозванному. И за баню, и за дедушек, и за внуков, и за Русь Святую.

* * *

Послесловие к рассказу - спор стариков, не вошедший в рассказ:

- Галактион, - вразумлял Платон, - зачем это у вас такое слово в пасхальном тропаре - «гробные»? Лучше же «сущим во гробех». Сущие они, не умершие у Бога, а «гробные» - это мертвецы во гробе.

- Спорить с тобой безполезно, - отвечал Галактион. - Что с вас взять -двоеперстие отвергли, противу солнца идете на Крестном ходу.

- А оторвет тебе пальцы, что, креститься не будешь? Да ты хоть и одним крестись. Два пальца - две сути Христа, три - Троица. И не противу мы солнца идем, а навстречу ему. Да и что тебе солнце - Господь Бог?

КРЕСТОХОДЦЫ

Нашу бригаду, или артель, как угодно, сдружил и сплотил Велико-рецкий Крестный ход - это главное чудо Вятской земли. Да разве только Вятской. Уже идет этим ходом вся Россия, все Зарубежье. Ходу свыше шестисот лет. Наши предки дали обет каждый год носить чудотворную икону святителя Николая из Вятки на реку Великую, туда, где она была обретена.

Выполняя этот обет, мы вместе с другими ходим с иконой много лет. Помним, как шло нас человек двести, все друг друга знали, а сейчас идет по пятьдесят и больше тысяч человек. Кто откуда. Вятских, в сравнении с другими, мало. Но вятские выполнили главное дело - сохранили Крестный ход. Вот и наша бригада вся вятская. Все по происхождению сельские, то есть умеющие все делать: и копать, и пилить, и стены класть, и круглое катить, и плоское таскать. И на земле спать, и клещей не бояться.

Нашу бригаду уже давно батюшки благословили уходить заранее вперед, готовить встречу Крестного хода в Горохове. Там, на третий день пути, большая остановка с акафистом святителю Николаю, с двумя молебнами, с погружением в купели, с общим обедом. Но ведь и купели, и обед надо кому-то приготовить. В церкви, пусть она еще без куполов, тоже прибраться.

Горохово было огромным селом: сельсовет, средняя школа, больница, но большевики и сменившие их коммунисты, ненавидя православие, уничтожили его. В прямом смысле. Как фашисты. Жители были насильно изгнаны, переселены, а все избы, все постройки, сожгли. Сгребли бульдозерами в одно место и подожгли. Дым, как крик о помощи, восходил к небесам. И услышал Господь. Увидел наши малые труды и дал сил на дальнейшие. Диву сами даемся, что было и что постепенно становится. В прошлом году разбирали фундамент школы, поражаясь его размерам. Разбирали, потому что нужен кирпич для возрождения церкви. Ее тоже взрывали, но взорвать до конца не смогли.

Пришли мы к костру сегодня раньше обычного. У повара еще и обед не готов. Но дождь остановил работу на плотине, и у нас получился отдых. Мы знаем, что бригадир Анатолий, которого мы в шутку называем вождем, все равно что-нибудь да заставит делать, что-то придумает, но пока он молчит. Усердно, залюбуешься, режет стельки из картонного ящика. Делает он это как любое дело с упреком в наш адрес - вот он не умеет сидеть без работы, а мы умеем. Но мы и молчать умеем, а он все равно молчать долго не будет. И - точно:

- Работу надо видеть, - изрекает он. - Нас послали не на пейзажи пялиться, не чаи распивать. Дрова всегда нужны. Топоры надо подтачивать. Так же и лопаты. А пила! А ножовки! У колуна топорище рас-

шатано. В домик нужно на двери занавеску, на окна сетки. Или вас комары не жрут?

- Есть же препараты, - говорим мы.

- Это химия, это убийство легких. Вы раз в году бываете неделю в лесу, и эту неделю тоже хотите дышать химией, а? Отвечайте. Вы хотите дышать химией? Я лично не хочу, я буду спать на улице. Из принципа.

- Ну и спи, - хладнокровно говорим мы.

- А стыдно не будет?

- С каких коврижек?

- Вы в доме, а человек на улице.

- Ты не человек, ты бригадир, - говорит поэт Толя. - Ты вообще даже вождь. Парни, давайте проголосуем за параграф: вождь, как папа римский, всегда прав. Есть предложение. Нет возражений? Все, командуй.