Море живёт

Перед откладыванием яиц клюв пуффина становится похожим на клюв топорика или попугая, а потом наросты отваливаются, и клюв принимает прежний, «общептичий» вид. Тогда пуффин, как и другие буревестники после вывода птенцов, становится опять морским бродягой и странствует по просторам морей, забираясь за много тысяч миль от покинутых гнездовий. И все-таки после сильных бурь на берегу мелководных участков можно найти сотни мертвых пуффинов; прибрежные воды в шторм опасны для летающих совсем низко над водой или плавающих буревестников, захлестывая своей крутой и частой волной этих птиц, легко справляющихся с огромными, но пологими и не такими частыми валами открытого моря.Вороны, соколы, поморники — враги коренастых пуффинов, опасные для их племени главным образом на гнездовьях. Здесь этим хищникам труднее добраться до единственного в каждой норке яйца или птенца, нежели заклевать беспомощного на берегу пуффина.У нас на островах Врангеля, Геральда, на Чукотке и в Беринговом проливе тысячными стаями зимует летом короткохвостый пуффин. Он во время северной зимы гнездится большими поселениями на берегах юго-восточной Австралии и Тасмании, а после вывода птенцов пересекает экватор, уже к июню достигая Берингова моря, а в июле — Берингова пролива.Это как раз обратное явление по отношению к зимовкам наших северных птиц в южном полушарии тамошним летом.

Качурки

Много изящнее обыкновенного буревестника фульмар, или глупыш, кроткого вида птица, похожая на длиннокрылую чайку. Но подойдите к глупышу во время насиживания его единственного яйца где-нибудь на карнизе обрыва высоко над прибоем; сначала вы успеете, пожалуй, даже растрогаться при виде того, как птица как будто доверчиво и с любопытством вытянет навстречу свою шею и, словно прицеливаясь, уставится на посетителя. Через мгновение вы убедитесь, что глупыш прицеливался в самом деле и обдал гостя струей с силой выброшенной из клюва жидкости, нестерпимо пахнущей тухлой ворванью.Глупыш гнездится у нас на севере от Мурмана до Новой Земли, на острове Врангеля, по берегам Берингова моря и всюду по дальневосточному морскому побережью СССР.Глупыши и обыкновенные буревестники по размерам тела и крыльев занимают промежуточное положение между гигантами альбатросами и крошечными буревестниками — качурками, штормовыми ласточками*, также встречающимися в наших северных и дальневосточных морях. Они обычно темнокоричневого цвета, а в пасмурную погоду кажутся и вовсе черными.

* Морскими ласточками часто называют крачек.

Как и большие буревестники, эти малыши роют норки, а где это невозможно, находят себе самые узенькие и глубокие закоулки и щели в скалах. В пору насиживания и выкорма птенца (которого качурки, кстати сказать, пока он еще в пуху, раскармливают до того, что он становится больше родителей) качурка летает ночью, а днем беззвучно сидит в норе. Зато ночью и во время шторма они сильно шумят.Питаются качурки обычно очень мелкими рыбешками и крупными планктонными рачками, но в наибольшее возбуждение они приходят, увидев дохлого кита или тюленя; качурки так любят ворвань, что матросы прозвали их «китовыми птицами».Эти пташки вьются в шторм вблизи корабля, следуют за ним, низко летя над его кормовой струей. Они используют сравнительно спокойную воду кормовой струи корабля для того, чтобы ловить там пищу, недоступную при штормовом волнении вокруг. Вероятно винт, вращаясь, глушит всякую мелкую живность, а она, всплывая в кормовой струе, тоже приманивает буревестников.

Гага на гнезде