Мореход (СИ)

   Во время перехода от одной собравшейся группы людей к другой, которые у высоких столиков наливались вином, адмирал не забывал задавать десятки разных вопросов, на большинство из которых мне приходилось чаще всего отвечать неправду.

   - Кем был ваш отец? - спрашивал он.

   - Военным вождём, - не сильно обманул я его, всё же командир отделения десантно-штурмовых войск, с пятидесятипятилетним сроком службы и немалым боевым опытом, это не хрен собачий, - Воинами были все мои предки, господин Грум.

   - Значит вы потомственный воин, - кивнул он, - А почему у горца такая фамилия морская?

   - А я из рода, жившего у горных озёр, там наша фамилия странной не считалась.

   - Угу, угу, - кивал он, а я посматривал на Илану, которую обступили со всех сторон и женщины и мужчины, но она держалась стойко и улыбаясь, что-то рассказывала.

   Вскоре гостей собралось ещё больше, но адмирал что-то оттягивал, задавал малозначительные вопросы и всё таскал меня по залу. Но вот вошёл худощавый мужчина с тонкими чертами лица и сединой на висках, которого не представили, но которому все без исключения уважительно кланялись. К нему подошла старушенция, собеседница Иланы, и они о чём-то тихо переговариваясь, уселись за пустым низеньким столиком. Я так понял, что именно его все ожидали, так как теперь адмирал стал задавать самые интересные вопросы, из-за ответов на которые, вероятней всего, меня сюда и пригласили. В-общем, на сегодня я был назначен клоуном.

   Нас с Иланой усадили посреди зала, и начали дотошно расспрашивать о морском набеге на пиратский посёлок. Мне пришлось подробно рассказать официальную версию истории, кое-что дополнила Илана и на шёпот "ведьма, ведьма", совершенно не реагировала, лишь мило улыбалась. Как позже выяснилось, было здесь много морских офицеров, а тот "незаметный" мужчина, который тихо сидел со старушенцией в уголке, оказался самим гордиархом Куяном, командующим морским флотом и родным дядей императора Абасса Первого.

   Особенно всех поразило, что моя маленькая команда ринулась в океан на обычном рыбацком баркасе и, мало того, путь держали не в дневное время вдоль гряды островов, а круглосуточно и напрямик, через открытое море.

   - Нет, не весь пиратский посёлок разгромили, это чьи-то домыслы - отвечал я, - Но охранников дома Кровавого Капитана и караул на пристани вырезали весь, это два десятка пиратов. Да и как их не вырезать, если они вместо службы напились вина и спали.

   После этих слов, адмирал зло зыркнул на одного из присутствующих, который втянул голову в плечи и опустил глаза, видать, и здесь с дисциплиной не всегда всё в порядке.

   - Господин Дангор, - обратился он ко мне, - А вы не хотите уступить за вознаграждение захваченного в плен пирата, который тесть Кровавого Капитана.

   - Господин Грум, я его уже уступил старосте посёлка Рыбачий, - улыбнувшись, ответил ему, - Всего за десять золотых, по цене рабыни, предназначенной для постельных утех.

   - За сколько?! - воскликнул тот самый аристократ, который только что прятал глаза, - Да за него можно было выручить раз в десять больше!

   - Поверьте, господа, после того, как я ограбил виллу, он никому не интересен. Его из плена не будет вытаскивать даже собственный зять, поэтому, больше десяти зеолов он не стоит.

   - А это правда, что вы привезли три денежных сундука и целый корабль рабов? - спросила какая-то матрона.

   - Рабов было всего двенадцать, - ответил я, - девятерых я оставил себе, а троих продал соседу. Что же касается денег, то да, господа, отказываться не буду, немало привёз и золота, и серебра, и пачку ценных бумаг.

   На самом деле этот набег принёс мне одну тысячу семьсот пятьдесят золотых, из них сотня ушла на премиальные - каждый из курсантов получил по двадцать зеолов. Но меня уже давно мучила мысль о том, как бы легализовать активы, изъятые из дома торговца Хартона, и нынешняя ситуация показалась наиболее удачной. Тем более, что несколько закладных на имущество каких-то неудачников, проживающих в городах империи Ахеменида там были, почему бы не быть ценным бумагам, принадлежащим ростовщикам столицы Парсии?

   - Там даже есть, господа, закладные на имущество некоторых жителей этого, Верхнего города, - заявил я.

   - И что это за имущество? - спросил некий господин Чарун, чья фамилия мне была хорошо известна и чей голос был удивительным образом знаком, некогда слышал его через "жучок", прицепленный к окну кабинета Хартона.

   - Закладные на два дворца и конюшни, - ответил я.

   - Ух ты! - воскликнул кто-то и спросил, - А кому они принадлежат?

   - Господа, раскрывать эту тайну широкому кругу я не намерен. Прошу меня простить, но об этом будут знать лишь заёмщики.

   - И как вы намерены поступить с этими ценными бумагами? - угрюмо спросил Чарун.

   - Обычным порядком, - я передёрнул плечами, - Человек брал деньги в долг, на что-то рассчитывал, значит, собирается его вернуть, не так ли?

   - Но он же не лично у вас брал в долг?

   - А это не имеет значения, - мягко улыбнувшись, корректно ему ответил, - Ценные бумаги я взял законно на меч, поэтому, когда придёт срок, они будут предъявлены к выплате. Или я что-то не так говорю?