Мореход

Молодец, девочка, после моей победы на дуэли, а то, что это будет именно так, у нас никаких сомнений не было, всем станет понятно, что лучше уж с ней дружить, а не ругаться. Немаловажным моментом был тот факт, что вызвали меня, а не наоборот, не хватало ещё прослыть самоуверенным выскочкой и заслужить ненависть столичной аристократии. Значит, что не делается, то всё к лучшему; осталось только закрепить будущий успех, поэтому сделал шаг вперёд, к ошарашенному от натиска Иланы скандалисту:

— Назовитесь?

— Компаньон господина Чаруна, Иго Сарда.

— Господин Иго Сарда, вы неоднократно пытались испортить нам вечер, а сейчас нанесли оскорбление моей жене. Я, Рэд Дангор, согласен с вызовом и принимаю его. Бой чести?

— До смерти! — воскликнул из толпы господин Чарун. Он был не вправе влезать в спор, между тем, почему‑то влез.

— До смерти! — встрепенулся скандалист, видно Илана его только что «отпустила», так как лицо опять искривилось в привычной ухмылке, — Какая честь может быть у дикаря?

— Мало чести оскорблять женщину, — высоко подняв голову и сделав заносчивое лицо, презрительно ответил ему, — А я есть не дикарь, а сын вождя благородного рода и воин в двадцать пятом колене. Понятно?! Пусть будет суд богов!

В планетарных армиях и в войсках различных корпораций Содружества служили и мои дедушки по линии мамы и отца, и прадедушки, а про двадцать пятое колено я, конечно, загнул лишь бы соответствовать понятиям местной аристократии. Пусть у них в памяти отложится, что дело они имеют с человеком высокородного сословия.

— Ха, воин! — криво усмехнулся скандалист, — Вскоре отправишься вслед за своим отцом и всем своим родом!

— Что здесь происходит?! — у меня за спиной раздался раздражённый голос адмирала.

— Господин Грум, этот дикарь толкнул меня и оскорбил, я его вызвал на дуэль, бой до смерти.

— А что вы скажете? — адмирал повернулся ко мне и посмотрел удивлённым взглядом.

— Господин Грум, этот человек преследует нас с женой целый вечер. Вначале попытался выплеснуть на меня вино, но я успел отступить и он попал на кого‑то другого. А сейчас без какого либо повода обозвал меня скунсом и попытался толкнуть, но я его руку блокировал и успел увернуться, в результате, он не рассчитал сил, его развернуло инерцией и он упал на задницу.

— Врёт грязный дикарь! — воскликнул скандалист.

— Прекратите! — повысил голос адмирал и обратился ко мне, — Вы приняли вызов?

— Да, господин Грум.

— Тогда для выяснения отношений встречайтесь в день Силары в цирке, а сейчас прошу разойтись, — сказал он и не дожидаясь наших действий, направился к именитому гостю и старушенции, которые так и сидели за столиком и издали наблюдали весь спектакль, возможно с самого начала.

Взяв Илану под руку, направились на выход из зала, где нас дожидался сопровождающий раб, а она, как будто и не было только что никакого скандала, тепло взглянула на меня, широко улыбнулась и вдруг указала глазами на старушенцию и похвасталась.

— А я госпоже Катаре заговорила зуб!

— Очень хорошо, — ответил ей и спросил, — а кто‑то видел?

— Ага, все видели. Но у неё там шесть гнилых, представляешь?

— Представляю, но что ты с этим поделаешь? — передёрнул плечами.

— Она боится вызывать кузнеца, но я ей обещала помочь.

— Дорогая, не хотелось бы, чтобы ты использовала невосполнимые ресурсы наших аптечек.

— Не переживай, я ведь псион и такую анестезию могу сделать простым заговором. Между прочим, противовоспалительное средство и ускоряющую заживление мазь могу сама изготовить, есть у меня наработки, но пока что лишь теоретические.

— В базе ПК раскопала?

— Ага, — ответила она.

— А рвать старушенции зубы кто будет?

— Сама и вырву, только скажи мастеру Крому пусть из нашей нержавейки в течение трёх дней изготовит необходимый инструмент. Рисунки я дам.

— Хорошо, — кивнул головой, даже не усомнившись, хватит ли у неё силёнок. Её внешне изящные ручки имели твёрдые, как камень и цепкие ладошки, которые рукояти меча и кинжала держали крепко, не хуже местных воинов–недомерков.

В предоставленной нам комнате стояла широкая кровать, большой сундук, стол и два стула с невысокими спинками, а в дальнем углу — деревянное корыто, высокий глиняный сосуд с тёплой водой, чаша–поливалка и горшок для отправления естественных надобностей.

— Зубы почистить нечем, но ладно, сегодня потерпим, — пробормотала Илана и, не обращая на меня никакого внимания, сняла с себя платье, стянула трусики, залезла в корыто и кивнула, — Поможешь?

— Не–а, — ответил ей и сам начал раздеваться.

Она улыбнулась и красиво изгибая тело, стала самостоятельно мыть себе интимные места, ноги, затем подняла одну руку, другую, и ополоснула подмышки и небольшую, но довольно притягательную грудь. В общем, выполнила обычный, полагающийся перед сном моцион, уступила место, внимательно меня осмотрела и спросила:

— Помочь?