Мореход

Почему‑то совсем не переживал, что с Иланой может что‑то случиться, подобное даже в голове не помещалось, но при её отсутствии скучал ужасно. Возможно, если бы занялся каким‑нибудь делом, то не думал бы об этом, но почти все товары вскоре были распроданы, меха посчитаны, рассортированы и увязаны, свободные от нарядов парни резвились в своё удовольствие, Лагос тоже заботу нашёл — Ханну с семейством, а мне было тоскливо. Посчитав, что народ слишком расслабился и озабочен не боевой подготовкой, а весёлым времяпровождением и излишним кувырканием с аборигенками, отстранил стариков от процесса и все эти дни лично гонял бойцов, как сидоровых коз. Фехтованием и рукопашным боем занимались с утра до вечера, собирая у лагеря огромную толпу ротозеев.

Наконец, по полудню семнадцатого по счёту дня из тайги появилась долгожданная упряжка, а следом всадница. Свою маленькую девочку сразу не узнал, между старушкой и каким‑то мальчишкой восседала незнакомка, разодетая в новенькую пыжиковую доху и обутая в расшитые белые лосиные торбаза, зато из капюшона светилось счастьем раскрасневшееся на морозе такое родное личико. Уже сейчас она внешне ребёнком не выглядит, а ростом стала повыше многих местных женщин. Думаю, что фигурой и формой тела она пошла в свою красавицу–маму, а таких высоких и стройных женщин в этом мире очень мало.

— Возвращаю твою девочку обратно, — сказала старая ведьма.

Илана вскочила с длинных саней, быстро подошла ко мне, цепко ухватилась за руку и крепко её сжала. Внешне её волнение от длительной разлуки не было заметным, выдавали лишь широко распахнутые, светившиеся радостью глаза.

— Маловато она у меня побыла, — продолжила ведьма, — Но в следующем году к этому времени буду её ждать обратно.

— Уважаемая Эо, в следующем году у меня совсем другие планы, — попытался ей возразить.

— Это у тебя другие планы, вот ты ими и займёшься, а девочку отправишь с караваном, ей ещё нужно поучиться. И не бойся, теперь никто из нашего народа на вас не нападёт, можете ходить свободно.

— Ну, не знаю, посмотрим, — пробормотал неопределённо, при этом поймал скептический взгляд ведьмы, мол, что ты там посмотришь, если вопрос уже решён.

— А это мой внук Хуа, ему исполнилось девять зим. Отдаю его тебе, — она вытолкнула вперёд приехавшего с ними мальчишку с раскосыми глазами и совсем не плоским лицом, он больше походил на хинданца, чем на местного жителя. На его поясе висел настоящий железный нож, и пока мы разговаривали с его бабкой, он во все глаза осматривал наш лагерь.

Железный нож на поясе аборигена говорил о силе рода и достатке семьи. Вообще‑то железо здесь появилось не так давно, несколько десятков лет назад, и местные до сих пор пользуются, в основном, костяными и каменными орудиями и инструментами. Нередко встречались бронзовые пики и ножи, поступающие через кочевников из Хиндана, но массивный бронзовый нож — это не железный, его на любом камне не заточишь. Таким образом, учитывая ценность и высокую функциональность, обычному ребёнку его просто так никогда бы не вручили.

— Зачем он мне, что я с ним буду делать? — спросил, с удивлением разглядывая мальчишку.

— У него другая судьба, Мореход, связанная с тобой, поэтому незачем ему сидеть в тайге, пускай отправляется в мир, — глаза старушки слегка увлажнились, но она быстро справилась с собой, — Возьми пока что слугой, а когда вырастет, то будет самым преданным помощником. Я знаю, что говорю, поверь мне.

— А что он умеет делать?

— Ха! — усмехнулась она, — Из лучка белке в глаз попадёт, и по деревьям прыгает лучше лесного кота. А ещё со своими старшими братьями дерётся, и сестёр обижает.

— Ну, девочек обижать не надо, — согласился с ней.

— А чего они всё время лезут ко мне, как будто я маленький, — сказал на языке ахемени насупившийся мальчишка.

— Вот, видал какой! — весело воскликнула бабка, — Хинданский и ахемени он знает, а парсийскому обещала Илана обучить.

— Что ж, коль Илана обещала, и коль ты считаешь себя большим, и готов отвечать за свои поступки, тогда возьму, — не успел сказать эти слова, как его лицо разгладилось, он шустро подбежал ко мне, схватил свободную руку и поцеловал.

— Ты что делаешь? — одёрнул руку.

— Рэд, это он вверил тебе своё тело и душу, теперь ты для него самый главный, — подсказала Илана

— Ага, ясно, — повернувшись и разыскав Вида, подозвал его к себе и указал на мальчишку, — Это Хуа, он по–нашему понимает плохо, но со временем научится. Отныне он будет ехать с тобой на одной арбе, и ты обучаешь его всему, что умеешь сам, понятно?

— Да, господин, — Вид коротко поклонился, затем хлопнул парня по плечу и кивнул головой, — Пошли со мной Хуа.

Тот было устремился следом, но был остановлен окриком бабки:

— Постой, неблагодарный мальчишка! — она подошла к нему, прижала к себе и тихо сказала, — Будь мужественным и честным, тогда тебя ждёт хорошее будущее, а теперь иди.

Когда она уже собралась уезжать, то обратила внимание на сиротливо висевший на высоком борту арбы цельнометаллический начищенный до блеска ламинарный доспех.

— Ай, какая красота! — воскликнула она.