Мореходка

Учёба продолжалась. На занятиях по Эксплуатации Радиосвязи (ЭРС) нас стали учить принимать морзянку с записью на пишущую машинку. Для этих целей в Училище был специальный класс, но мы не всегда могли там заниматься. И на первых порах мы получили от преподавателя задание изготовить каждый для себя индивидуальный макет клавиатуры пишущей машинки. Он представлял несколько скреплённых между собой рядов трёхмиллиметровой фанеры, размером с клавиатуру настоящей пишущей машинки. На разных уровнях которых крепились клавиши, сделанные из стирательной резинки (ластика). Расположение таких «клавиш» в точности соответствовало клавишам на настоящей клавиатуре. Буквы были написаны сверху шариковой ручкой. Такие деревянные «агрегаты» мы приносили с собой на занятия по ЭРС и тренировались «вслепую» попадать нужными пальцами на нужные клавиши, услышав ту или иную передаваемую букву или цифру морзянки из общего громкоговорителя. В день мы изучали по две буквы. Тренировались и на самоподготовке, достигнув в конце концов навыка свободной печати на пишущей машинке десятипальцевым методом вслепую. Это умение нам очень пригодилось потом в жизни! На флоте очень много аппаратуры, где используется печатающая клавиатура. Это и пишущая машинка, и телетайпный аппарат, и телеграфный передающий манипулятор с клавиатурой. Поэтому умение печатать в предстоящей для нас дальнейшей работе было необходимо. При приёме морзянки на слух, с записью на настоящей пишущей машинке, использовались только радиотелефоны (наушники), а не общий громкоговоритель, так как грохот в классе стоял такой, как в бюро по машинописному копированию документов (пиш.маш.бюро), где несколько десятков машинисток одновременно долбали по клавишам с большой скоростью!

Много времени посвящалось также изучению электро– и радионавигационных приборов. Мы изучали устройство гирокомпасов, эхолотов, радиопеленгаторов и радиолокационных станций, приёмные и передающие устройства радиосвязи. Вся аппаратура, используемая в то время на судах морского и речного флота, присутствовала в нашем Училище. Вот только спутниковую связь мы изучали по картинкам. Это было самое передовое и дорогостоящее направление в радиосвязи. Но настолько перспективное, что преподаватели нам говорили: «На ваш век морзянки ещё хватит! А потом начнётся спутниковая связь, и радиооператоры будут не нужны». Так, в конечном счёте, все и произошло. А пока, мечтая поскорее увидеть море, мы «грызли гранит науки» и детально разбирались во всех мелочах схем и «радиожелеза» аппаратуры.

Почти всем нам уже было по 18 лет. Родители подарили мне на день рождения электрическую бритву «Харьков». Брить было ещё мало чего, но подарок пригодился надолго. Поскольку все мы вступали в период половой зрелости, знакомство с девушками было для нас насущной проблемой. Но девушки смотрели больше на старшекурсников, и поэтому мы были во вторых эшелонах их интересов. Ребята порой хвастались, как залезали в окна ближайшего женского общежития по связанным простыням, которые спускались им барышнями со второго этажа. Романтично, конечно, но в этом возрасте хочется большой и чистой любви, а здесь «рыцари, поднимающиеся по верёвочным лестницам в окна к своим дамам сердца» попадали из своей общаги в другую такую же общагу. Какая тут, нафиг, романтика? Поэтому курсантский досуг на третьем курсе уже отличался от второго курса тем, что просто так болтаться по городу, даже такому, как Ленинград, без денег было уже неинтересно. Шикануть на свои 9 рублей в месяц было весьма затруднительно. Поэтому, как только кончались деньги, а выделенный святой лимит на «курево» трогать было нельзя, ребята в воскресное утро смотрели в окно, и если там завывал ветер и гнал по небу серые тучи, то число убывающих в увольнение резко сокращалось. Мы и в Училище находили себе занятия по душе!