Морена

К описываемому периоду должность «короля» — так неофициально называлась эта должность — занимал отставной контр-адмирал французского флота Фабрис Санторо. Он даже не был государственным чиновником — зато входил в советы директоров всех крупных французских оборонным компаний и занимался тем, что продвигал на международном рынке их продукцию — на самом высоком, межправительственном уровне. Он путешествовал по всему миру и его воспринимали как посланца президента Франции — но даже не подозревали о его истинном объеме полномочий.

В тот день — адмирал Санторо, который передвигался на личном Дассо-Фалькон — инспектировал верфи… намечался беспрецедентный тендер на поставку двух новых атомных авианосцев Индии, и Франция решительно намеревалась получить этот заказ, обойдя США. Из Тулона, где находились верфи, способные построить авианосец — адмирал вернулся в Марсель на яхте и сделал знак своим телохранителям. По этому знаку, телохранители отстали, и с ним остался только один, который был с адмиралом двадцать четыре года…

Адмирал — прошел вглубь яхтенной стоянки, остановился возле океанской экспедиционной яхты — синей с белой надстройкой. Ее хозяин — сидел на корме, отхлебывая из бокала, и смотря на горы, окружающие Марсель.

— Отличная яхта — сказал Санторо — позволите осмотреть?

Хозяин яхты встал, поставив бокал.

— Прошу вас…

* * *

— Дело сделано… — сказал адмирал, как только они оказались внутри, в закрытом с трех сторон салоне — сын шейха у израильтян, мы вместе обратимся к Катару и мы найдем, на что его обменять. Его папаша — один из хранителей казны, которой финансируются подрывные исламистские организации по всему миру. Информации у него много. Да и новые самолеты Катару будут не лишними.

— И?

— Самолет министерства обороны Катара — пропал над Персидским заливом. Его ищут, но не могут найти.

— Какая трагедия… — равнодушно сказал хозяин яхты (он не был хозяином, яхта была в аренде).

Адмирал зло прищурился.

— А американцы — бьют копытом. Кто-то из их людей был на борту. И кто-то из турков тоже — из первого эшелона.

— И что?

— Кто была та израильтяночка, которая передавала объект в Бейруте? Это не из-за нее ты пропадал тогда почти на год? Решил спутаться с МОССАДом на старости лет? Или просто стал сентиментальным?

Хозяин яхты снял очки.

— Какая тебе разница, с кем я работаю, Фабрис? Тебе не все ли равно?

— Э, нет, мой добрый друг, не всё. Далеко не всё. Пока ты свободный художник, нас все устраивает. Но МОССАД — это красная карточка. Они психи… по-хорошему не понимают, да и по-плохому — тоже.

— Это не МОССАД.

— Как знаешь. Но ты услышал меня, да?

— Несомненно.

Адмирал достал из кармана бумажник, из него — несколько платиновых карточек. Передал их хозяину яхты.

— На каждой по пятьдесят тысяч. Разом и в одном месте не снимай. Американцы отслеживают транзакции.

— Я знаю.

— И не пропадай.

— Ты тоже.

Адмирал блудливо подмигнул.

— Тебе везет, а? Тебе израильтяночка, а мне сегодня достанется арабская шлюха в Лё Базар. Жизнь несправедлива, а?

— Меньше шляйся по дискотекам. Тогда возможно, и станешь хорошим человеком.

Адмирал искренне расхохотался.

— Нам с тобой это точно не грозит, верно?

* * *

Однако, когда адмирал сошел на мостки яхтенной марины — веселье его разом закончилось. Он и до этого подозревал, что его друг — с двойным дном, и то, что произошло с самолетом — это доказывало.

Американцы на ушах стоят, он не соврал.

— Проследить за ним? — негромко спросил его телохранитель, адъютант и конфидент. Он сидел бы в тюрьме за убийство, если бы не адмирал.

— Если жизнь не дорога — бросил адмирал — попробуем проследить, кто и где снимет деньги с карточек…

* * *

Старый друг — а Ангел знал французского офицера еще когда тот не был адмиралом и не занимался вопросами госбезопасности — сам того не зная, ткнул в больное, очень больное место. Прямо в рану.

Остановив машину на выезде из города — Ангел вышел. Пошел к обрыву, поднимая ботинками пыль.

Море бессильно билось о скалы, не в силах слизнуть человека с обрыва. Но жизнь все же достала его.

В который раз.

Он молчал, смотря на море, на паруса яхт вдали — какая-то регата проходила. Дело было в ней. Он знал про нее то, что не знала она сама…

Прошлое. Аргентина, Буэнос-Айрес

Буэнос-Айрес. Германская клиника, лучшая в стране.

Профессор Гутьеррес, который не раз штопал и его самого — прятал глаза. И это само по себе — говорило о беде…

— Сеньор Анхель…