Морена

— Менты… полиция. Они говорили… как говорят в Одессе.

— Где они тебя опознали? Вспоминай.

Она села на диван… прокручивая в голове ленту событий. В отеле? Нет. Тогда где?

Казино… стоп.

— Казино.

— Они были в казино? Сколько их было?

— Я… не помню. Я отвлеклась… на объект.

— Вспоминай…

— Я не…

— Иди сюда. Сядь.

Она послушно села. Георгий — снял с шеи цепочку с крестиком, вытянул руку вперед, чтобы крестик свисал с пальцев на длинной цепочке.

Крестик начал раскачиваться, описывая круги…

— Смотри на крестик. Слушай мой голос. Только мой голос…

* * *

— Просыпайся!

Она открыла глаза, не понимая, что с ней произошло. Легкая растерянность… непонимание где ты…

Он никогда не делал с ней такого… она даже не знала, что он владеет искусством гипноза.

— Их было четверо. И еще двое, похожих на арабов. Они сидели за столиком в казино — сказал он — потом ты заметила их краем глаза на стоянке. Но значения не придала.

— Но они видели не меня. Они видели танцовщицу в поисках клиента.

— Арабы да. А эти… из Одессы? Они точно знали, кто ты, судя по всему.

…

— Я… ошиблась, да?

Он улыбнулся… она знала, когда он улыбается искренне, а когда нет — улыбка была искренней.

— Помнишь, что я тогда тебе сказал? Там, в Одессе?

— Убить плохого человека это хорошо?

— Именно. Это я ошибся. Не зачистил концы.

…

— Придется исправлять.

Далекое прошлое. 1990 год. Аргентина

На самом деле — Ангел не был профессиональным убийцей. Хотя и убивал.

Его прадед, князь Александр Лобанов-Ростоцкий — сумел эвакуироваться из Крыма и вывез семью, в том числе и маленького сына, Михаила, который был вывезен из России еще ребенком и почти ничего не помнил. Во Франции — их никто не ждал. Князь Александр — служил в Иностранном легионе Франции и как полагается — после пяти лет службы получил гражданство республики и новое имя — Алан Пратини. Это имя ничего не значило — кроме того, что оно было не русским, и теперь он меньше привлекал внимание ОГПУ, которое все двадцатые и тридцатые годы вело войну против русских подрывных эмигрантских организаций, основное гнездо которых — было в Париже….

Потом князь Александр бесследно исчез — многие увидели в этом руку ОГПУ, хотя ничего определенного утверждать было нельзя.

Сын князя Александра, Михаил Лобанов-Ростоцкий, он же Мишель Пратини — закончил Сен-Сир и служил во французской армии, уже на офицерской должности — как полноправный гражданин республики. Выжив во время катастрофы 1939–1940 года — он сумел эвакуироваться в Англию, и там — примкнул к Свободной Франции Шарля де Голля. Там же — он получил первый в своей жизни урок разведподготовки — от британской разведки, которая готовила нелегалов для заброски на континент. Он даже работал с шестым эскадроном САС, который состоял в основном из бельгийцев и после войны стал первым парашютно-десантным эскадроном новосозданной бельгийской армии.

С де Голлем — он вернулся в Париж, и с де Голлем он был, когда тот разогнал нерешительное и продажное правительство Четвертой республики и основал пятую республику — с собой во главе. Фактически это была диктатура.

Мишель Лобанов-Ростоцкий нашел себя в СДКЕ — Службы внешней документации и контрразведки. Он быстро продвигался вверх по служебной лестнице, выполняя различные поручения в Африке — подрывая и убивая. Его начальниками и друзьями были генерал Константин Мельник, русский руководитель спецслужб при де Голле, граф Александр де Маранш[12], в будущем генеральный директор СДКЕ и человек, который внес огромный вклад в поражение СССР в Афганистане и в уничтожение СССР как такового, и Жак Фоккар[13], «месье Африка» один из ближайших соратников де Голля, создатель Службы гражданского действия — организованных государством ультраправых банд для расправы с неугодными. Эти ультраправые получили удостоверения, похожие на полицейские и полиция ничего с ними не могла сделать.

В 1974 году президентом Франции стал Валери Жискар де Эстен. Он был представителем умеренных голлистов, что, по мнению голлистов неумеренных — означало, что он был почти что коммунистом. Несмотря на то, что де Маранш оказывал г-ну президенту очень важные для него услуги (супруга президента спала с Аленом Делоном, а сам г-н президент — с годящейся ему в дочери моделью Сильвией Кристель, исполнительницей роли Эммануэль в одноименном фильме, де Маранш помогал все это скрывать) — голлисты почувствовали опасность. За каждым из них — было слишком много крови, как во Франции, так и за ее пределами. 1968 год напугал многих… и левые и правые почувствовали опасную слабость государства и свободного мира в целом.