Мореплавания Солнышкина. Повести

Он с опаской огляделся, потом подошёл к столу и нагнулся над магнитофоном. Тот добросовестно продолжал повторять речь начальника пароходства на одном из торжественных собраний.

- Так! - прохрипел Плавали-Знаем. - Издеваться задумали? - Он одним движением сгрёб плёнки и подхватил магнитофон.

- Не имеете права! - подскочил Перчиков.

- Права? - повторил Плавали-Знаем и прищурил глаз. - Я вам покажу право! Я вам его покажу!

И он вышел из каюты. Сапоги его загрохотали, как танки, прорвавшие оборону противника.

Вся команда высунулась из кают и смотрела ему вслед.

Плавали-Знаем грозно поднялся по трапу на капитанский мостик. Сзади него переваливался сияющий артельщик.

Слева над горизонтом поднимались Курильские острова. По всему морю бежали белые барашки. Судно подбиралось к самым глубоким местам Тихого океана.

- Утопить! - приказал Плавали-Знаем и с ненавистью вывалил в руки артельщику кипу плёнок и магнитофон.

- Сейчас? - спросил артельщик.

- Какая глубина? - крикнул в рубку Плавали-Знаем.

- Восемь тысяч метров! - раздалось оттуда.

- Мало! - рявкнул Плавали-Знаем и хищно прошёлся по палубе.

- Глубина? - спросил он снова через несколько минут.

- Девять тысяч метров!

- Мало!

И он прошёлся ещё раз в сладком ожидании экзекуции.

- А теперь? - крикнул он в третий раз.

- Десять тысяч метров!

- Бросай! - приказал Плавали-Знаем и выпятил грудь.

Артельщик размахнулся. Плёнки с жалобным свистом одна за другой полетели за борт. И следом за ними, кувыркаясь, нырнул в глубину магнитофон. Только хлюпнула вода и по волнам побежали круги.

- Всё! - доложил артельщик.

- Ну нет, это ещё не всё! - зловеще произнёс Плавали-Знаем и прищурил правый глаз.

И действительно, это было ещё не главное. Главное произошло ночью.

В полночь Солнышкин проснулся от холода. Он встал, чтобы закрыть иллюминатор и вдруг увидел, что дверь каюты распахнута, постель Перчикова разбросана, а его самого нет.

Солнышкин выскочил в коридор. В коридоре тоже никого не было. Он прошёл вперёд и увидел, как артельщик приклеивает на лоску приказов бумажку, на которой что-то нацарапано. Солнышкин пригляделся и с ужасом прочитал:

«За насмешки и издевательства над вышестоящими руководителями и непочтительное отношение к ним высадить на необитаемом острове радиста Перчикова. Приказ приведён в исполнение».

Артельщик прошёл мимо Солнышкина, хихикая и потирая руки.

- Теперь можно и поспать! - сказал он и ввалился в свою каюту.

Солнышкин вдруг почувствовал, что чубчик у него поднимается дыбом. Он вспомнил, что во сне ему казалось, будто пароход останавливался и будто в коридоре шла какая-то возня. Теперь он всё понял. Он бросился на палубу и выбежал на корму. Из темноты стал хлестать по лицу холодный дождь. Но и сквозь него было видно, что судно, набирая ход, удаляется от скалистого острова.

- Пер-чи-ков! - закричал Солнышкин в темноту. - Пер-чи-ков!

И ему показалось, что откуда-то издалека, со стороны острова, в ответ раздалось что-то похожее на «…ол-ныш-кин!». Но ударил гром, с порывом ветра сильнее хлестнул дождь, и всё пропало во мраке.

ЗАГОВОР

Но нужно рассказать всё по порядку. Расправясь с плёнкой и магнитофоном, Плавали-Знаем с артельщиком спустились в каюту и закрылись на ключ.

- Вот так! - сказал Плавали-Знаем и подошёл к клетке со знаменитым попугаем. - А самого Перчикова мы высадим! - продолжал он и повернулся к артельщику.

- Куда? - вытаращил артельщик глаза.

- А самого Перчикова на необитаемый остров, - протяжно сказал Плавали-Знаем и посмотрел артельщику в глаза.

- На необитаемый остров! Перчикова на необитаемый остров! - крикнул знаменитый попугай.

- Ха-ха, здорово! - восхитился артельщик. - И без еды!

- Ну нет, мы не варвары! - великодушно произнёс Плавали-Знаем. - Мы дадим ему воду, продукты.

- Какие? - тревожно спросил артельщик.

- Ну, хлеб, полсотни сарделек.

- Хлеб! Полсотни сарделек! - прокричал попугай.

- Ого! Полсотни!

- Ну, два десятка, - согласился Плавали-Знаем.

- Десяток! - сказал артельщик и стукнул кулаком по столу.

- Два десятка бутылок минеральной воды «Ласточка».

- Два десятка минеральной воды «Ласточка», - повторил попугай.

- Не выйдет! - сказал Стёпка.

- Ладно, десять, - согласился Плавали-Знаем.

- Пять! - сказал твердо Стёпка. - И полбуханки хлеба.

Теперь оставалось только найти необитаемый остров. Плавали-Знаем открыл иллюминатор и стал смотреть в бинокль. Там один за другим темнели острова. Над ними ползли большие чёрные тучи и погромыхивал гром.

- Вон островок! - Стёпка показал на маленькое пятнышко.

Плавали-Знаем навёл бинокль:

- Не годится, там стоит дом. - Или вот этот, - показал артельщик правей.

- Не пойдёт, рядом с ним стоят лодки. И вдруг бинокль замер на одной точке. Перед ними поднимался каменистый остров. На верхушке его темнел лес, из которого можно было построить хижину. На берегу не было ни души.

- Вот это то, что надо! - сказал Плавали-Знаем.

Он поднялся в рубку и скомандовал:

- Лево руля!

У штурвала снова стоял Петькин. На этот раз и он открыл рот.

- Там скалы, - сказал он и замигал глазами.