Морфо

Это был его плед. Он узнал все неотстирываемые пятна и дырку, которую никак не мог зашить, все руки не доходили. Туман стал реже, и Флинн увидел другие вещи. Вот проплыл школьный дневник с кучей двоек, а вот альбом для фотографий с надписью «Мои счастливые моменты» (совершенно пустой). Где-то вдалеке дрейфовало пианино, на котором в детстве его учила играть мать. Она так надеялась, что ее сын станет великим пианистом, но у Флинна не было ни слуха, ни желания исполнять чужие мечты. Деревянный меч, подаренный отцом, ошейник его пса по кличке Ферни, коллекция карточек с мотоциклами, пластинки любимых музыкальных групп, кеды, в которых он выиграл свое первое школьное соревнование по бегу, перочинный нож, полученный на день рождения от лучшего друга, – здесь была вся его жизнь. Прямо-таки барахолка воспоминаний.

– Как тут оказались мои вещи? – с трудом выговорил Флинн: воздух застыл в легких.

– Их принес сюда ты, – ответил мужчина, небрежно окинув взглядом плавающие предметы. – Все это – твое прошлое. И только от тебя зависит, пойдешь ли ты дальше или навеки останешься здесь.

Флинн подумал, что нести полную чушь с таким умным видом могут разве что сумасшедшие, и тут картинка сложилась: перед ним сидел не маньяк, не наемный убийца, а самый настоящий псих. Легче от этого не стало, но появилась хоть какая-то ясность. С умалишенными ему еще не приходилось сталкиваться, поэтому он не знал, чего ждать и как себя вести.

Взгляд Флинна невольно заскользил по морской глади. Перочинный нож подплыл к лодке и теперь глухо бился о деревянный борт, точно кто-то стучал в дверь.

«Странно, почему нож не тонет? Он же из металла, – вяло размышлял Флинн. – Жаль, не дотянуться».

– Ножом эти веревки не разрезать. Я уже говорил, что тебе нужно просто понять, – сообщил мужчина.

– Да что же я должен понять? Я не знаю, где я, не знаю, кто вы, не знаю, зачем вам нужен! – вспылил Флинн, но тут же остудил гнев. Он не должен ему поддаваться.

– Неправда, ты знаешь, кто я, – возразил мужчина. – В глубине души ты знаешь.

– Поверьте – нет! Я вижу вас впервые!

– Хорошо, я дам тебе подсказку, – сказал мужчина. – Слушай внимательно: я тот, кто приходит ко всем и ко всему, я один, но для каждого я разный. Все боится времени, а время боится меня, ведь оно закончится, если я приду. Кто я?

Флинн терпеть не мог головоломки, ему казалось, что их выдумывают всякие умники, чтобы поиздеваться над глупыми, но все же призадумался. У всего на свете есть время. Оно тянется, начиная с рождения, и обрывается, когда приходит… Догадка раскаленной иглой пронзила голову.

– Смерть, – выдохнул он.

Веревки запылали ярким пламенем и в одно мгновение превратились в пепел. Флинн коротко вскрикнул от неожиданности.

– Правда освобождает, не так ли? – Мужчина сдержанно похлопал в ладоши. – Меня зовут Танат, – представился он. – Ты прав, я – твоя Смерть.

– То есть вы меня все же убьете? – обреченно спросил Флинн.

– Нет. – Танат покачал головой. – Ведь ты уже мертв. Я твоя Смерть, а не твой убийца.

Флинн больше ни на минуту не сомневался, что этот странный тип сбежал из психушки. Наверное, он долго следил за ним, как-то усыпил, взял ключи от дома, забрал некоторые вещи, скинул их в море, а теперь разыгрывал эту нелепую сцену. Все было ясно как день, правда, фокус с веревками вызывал много вопросов. Возможно, они были пропитаны какой-то самовоспламеняющейся жидкостью; единственное, что Флинн никак не мог понять, почему на руках не осталось ожогов.

– Ладно, – сказал Флинн, разминая запястья. Он решил подыграть. Вдруг появится шанс спасти свою шкуру? – Вы говорите, что я умер, но мертвым я себя не ощущаю. Я испытываю боль, голод, жажду, я чувствую запахи. – Он глубоко вдохнул. Пахло сыростью и рыбой. – Вряд ли такая роскошь доступна мертвецам.

– Ты умер недавно, это лишь отголоски жизни.

– Но прямо сейчас проверить это я не могу. – Флинн пожал плечами. – Вам все же придется меня убедить.

– Ты хочешь доказательств? – безразлично спросил Танат.

– Любой здравомыслящий человек захотел бы.

– Хорошо, я докажу, но ты пожалеешь об этом. – Танат нагнулся. – Посмотри мне в глаза, – приказал он, и Флинн послушался, а после действительно горько пожалел.

Мир пропал. Исчез. Хотя нет, это Флинн исчез: упал в черные глаза самой Смерти. Он целую вечность летел во мраке и одиночестве, забыв собственное имя. Когда же из памяти стерлось последнее воспоминание, он растворился в этой бесконечной тьме, став с ней единым целым. Став ничем.

Тьма выбросила Флинна обратно. Он снова находился в лодке посреди туманного моря и кричал. Долго и пронзительно. Новообретенный мир казался ему чужим и пугающим, как будто после падения в бездну для Флинна в нем уже не было места.

– Нет, этого не может быть, – придя в себя, быстро зашептал он. Его взгляд лихорадочно бегал и никак не мог за что-то зацепиться: все кружилось перед глазами.

– Но это так, – ответил Танат. – И в глубине души ты знаешь, что это правда, иначе бы твои оковы не пали.

– Но я не помню, как умер! – Флинн почувствовал себя вывернутым наизнанку.