Морфология сознания. Том 2

При старении эти события преимущественно происходят в тех областях коры и подкорковых структур, которые на заре жизни первыми вступают в дифференцировку. Раннее гетерохронное развитие структур мозга в юности приводит к их же опережающей инволюции на закате жизни. По этой причине понятен набор наиболее страдающих центров головного мозга при старении. Было бы довольно странно ожидать бурного синаптогенеза в корковых центрах, отвечающих за анализ тактильных ощущений, поступающих от репродуктивных органов. Морфогенетическая активность нейронов в этих областях прошла свой пик в момент полового созревания и в период создания собственных генокопий. При отсутствии высокого уровня половых гормонов надеяться на бурное развитие связей в этих центрах мозга не приходится. Примерно такая же ситуация в корковом представительстве анализаторов и сенсомоторных центрах. Слух, обоняние, зрение и сенсомоторная координация снижаются как за счёт старения периферической части анализаторов, так и благодаря инволюции их мозгового представительства. Вполне понятно, что из-за огромной индивидуальной изменчивости эта общая закономерность полна яркими исключениями. К несчастью, они в основном говорят о полиморфизме мозга, а не о недоказанности гипотезы.

Тем не менее с возрастом появляется то, что на бытовом уровне частенько обзывают мудростью. В самом простом и диком случае старыми мудрецами принято называть древних балбесов, которым повезло дожить до старости. Весь их ум заключается в личном опыте и способности принимать решения без участия контроля со стороны инстинктивно-гормональной лимбической системы. Иначе говоря, половая система, пища и доминантность у знатных и любимых старцев снижают свою роль в принятии важных решений. Такая примитивная мудрость советов старейшин может впечатлить только захлёбывающихся в половых гормонах и жажде обезьяньей славы малолетних бабуинов. Вместе с тем даже эта пародия на коллективное социальное мышление иногда даёт вполне приемлемые практические результаты.

В более сложном случае можно столкнуться с реальной рассудочной деятельностью пожилых людей. Для понимания причин и особенностей появления этого редкого феномена следует сделать несколько важных уточнений. Как правило, от старения мозга никакие мудрецы не заводятся. Чаще всего появляются старые тупицы, которые с бараньим упорством отстаивают свои антикварные представления о мире. Эти вздорные маразматики составляют большую и активную часть стареющей части населения. Никаких интеллектуальных ценностей они генерировать уже не могут, но выдавать тривиальные истины с мудрым пафосом вполне способны. Большой жизненный опыт научил их убедительно как имитировать мудрость, так и лихо паразитировать на обрывках заимствованных знаний.

Эту милую закономерность лучше всего иллюстрирует старый кавказский тост часто произносимый руководителем одной из лабораторий. Он был впервые услышан мной от профессора С.Б. Дзугаевой во время праздничных застолий 80-х годов XX века в Институте мозга. Поднимая бокал, она любила приговаривать: «Молодой мудрец станет старым мудрецом, а молодой дурак станет старым дураком. Так выпьем за молодых мудрецов». К сожалению, мой последующий жизненный опыт полностью подтвердил справедливость этих слов. Ни один знакомый балбес или малограмотный оболтус к старости ничуть не поумнел, хотя некоторые и сделали блестящую политическую или коммерческую карьеру.

Отходя от этой общей, но прискорбной социальной закономерности, следует остановиться на редких случаях осмысленного использования мозга при старении. Иногда мы всё-таки сталкиваемся с реальными плодами неравномерности инволюции неокортекса. Как правило, такие тайные мудрецы стараются скрывать свои интеллектуальные способности. Они обычно плохо ходят, видят и слышат, но их ум остёр, а мышление абсолютно ясно. В чём же неврологическая причина различий между имитаторами старческой мудрости и её реальными обладателями?