Морфология сознания

Сразу после рождения лимбическая система нейро-гормональной регуляции поведения начинает включать механизмы невербальной коммуникации. Они направлены на выживание новорождённого при помощи установления коммуникативной связи с источниками пищи. Проще говоря, новорождённый должен заставить мать кормить его, а для этого все средства хороши. Перечислять все бессовестные приёмы новорождённых нет смысла, поскольку большинство из нас кое-что знают о собственном развитии. Однако есть особо занимательные примеры, показывающие существование инстинктивной имитации социальных отношений. Так, микроанализ мимики 7-дневного новорождённого показал, что при спокойном сне мимические проявления очень скудны и не информативны. Зато в фазе неспокойного сна мимические реакции были многочисленны и разнообразны (Bret et al., 1986). Оказалось, что у 7-дневного младенца уже широко представлены все предвестники как положительных, так и отрицательных эмоций. Это означает, что комплексы мимических сокращений лицевой мускулатуры передаются по наследству. Иначе говоря, новорождённый без какого-либо осознания ситуации, совершенно инстинктивно корчит рожицы, которые позволяют ему добиваться необходимой физиологической стабильности. Приятно осознавать немыслимое простодушие взрослых, умиляющихся «позитивным» улыбчивым реакциям наполненного едой желудка ребёнка.

Родившиеся младенцы ещё не могут узнавать своих матерей, наивно думающих, что им отвечают взаимностью. После рождения детей мамочек обычно наделяют мистическими сверхспособностями узнавать собственное чадушко в любой ситуации. Это не совсем так. Мамаши всех народов ведут себя одинаково и плохо различают голоса собственных детей (Cismaresco et al., 1986). Только в 46% случаев матери узнают вокал своих детей с первого дня после рождения. Уровень различения «свой-чужой» нарастает с 1-го по 3-й день, затем остаётся на одном уровне, а с 7-го дня вновь начинает возрастать. Чудесное опознание своего крикуна становится почти безошибочным только через 10 дней физического общения.

После рождения в головном мозге ребёнка начинаются несколько параллельных процессов, предопределяющих структуру личности и особенности сознания человека. В основе будущего мышления лежат индивидуальные особенности строения мозга, реализуемые через общие механизмы биологического и социального созревания. Одновременно с развитием мозга накапливаются социальные инстинкты, которые формируются на основе подражания и запечатления. Эти процессы зависят от убогости или сложности социальной среды развития ребёнка.

Даже у аплизий (моллюсков) в обеднённой среде индивидуального развития число нейрональных связей оказывается меньше, чем у их родственников, развивавшихся в разнузданно обогащенной и разнообразной обстановке. Богатый окружающий мир заставляет нейроны образовывать больше связей и накапливать личный опыт. Он может отражать как неприятности, так и простые удовольствия от пищи и укрытий.

Эту закономерность по понятным причинам нечасто проверяют на людях. Родители обычно сопротивляются принудительному развитию их драгоценных детей в обеднённой среде и проделывают такие эксперименты самостоятельно. Однако опыты на монгольских песчанках в возрасте 8 и 24 мес. показали результаты, схожие с полученными у моллюсков. Песчанки, росшие в больших вольерах или развлекавшиеся в отгороженных участках пустыни, были поумнее. Они в экспериментальных условиях находили пищу быстрее, чем выросшие в небольших клетках животные (Cheal, 1987).

Кроме поведенческих экспериментов, анализировали влияние обогащенной среды непосредственно на морфогенез отростков нейронов неокортекса. Так, ежедневная замена структуры лабиринта на протяжении 25 дней значительно сказалась на морфологии зрительной коры грызунов. Количество ветвей апикальных дендритов пирамидных нейронов IV и V слоев увеличилось по сравнению с контролем. После оперативного рассечения мозолистого тела и закрывания глаз животных непрозрачными контактными линзами все возникшие адаптации сохранялись. Это исключает значимую роль факторов гормональной, метаболической и общей двигательной активности (Greenough, Schwark, 1984). Вполне понятно, что ребёнок, развивающийся в обогащенной среде, будет более искушённым в жизни, чем результат тюремной любви или обитатель стерильного особняка с кафельными стенами. Эти выводы подтверждены в работах, посвященных анализу стимуляции развития человеческих младенцев (Brownell, Strauss, 1984).

Из многочисленных исследований новорождённых, проведённых в 70-80-е годы XX века, стало ясно, что ключевой причиной нейрогенеза является как среда развития, так и индивидуальная активность. Избирательная перестройка синаптических полей определяется направлением нервной активности. Её усиление ускоряет перестройку, а ослабление — замедляет. Иначе говоря, даже в богатом и разнообразном окружении ребёнок сможет воспользоваться её преимуществами только при наличии персональной активности (Licht-man, Purves, 1983).