Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки. Русская сказка

Клерикальный характер культуры раннего Средневековья препятствовал письменному, литературному, собственно художественному использованию сказочных сюжетов как в Западной Европе, так и у нас. Дело меняется в Европе с наступлением эпохи Ренессанса, у нас – в XVII веке. Правда, прямых записей еще нет, но каковы были народные традиции в Средние века, мы все же можем судить по богатейшей новеллистической литературе начиная с XIV–XV веков, литературе, которая в своей основе в очень большой части фольклорна. В позднем Средневековье бытовая сказка в Западной Европе, как и у нас, имела хождение не только в крестьянской, но и городской среде, в средних и высших сословиях. Распространителями ее были странствующие исполнители: жонглеры во Франции, шпильманы в Германии, менестрели в Англии, скоморохи у нас. Именно они были передатчиками веселых рассказов, вошедших в литературу европейских стран. Стихотворные обработки таких рассказов во Франции получили название «фабло», или «фаблио», в Германии – «шванки», в Италии – «фацеции», термин, который перешел к нам. Эти названия охватывают главным образом шуточный жанр («Беспечальный монастырь» – 61 литературная обработка, древнейшая относится к VIII веку). Этот жанр представлен в Италии знаменитой «Книгой фацеций» Подджио [951], книгой, которая издавалась и которой подражали неоднократно. В Германии начиная с XV века появился целый ряд сборников. Наиболее значительными собраниями шванков являются собрания Паули [952]. Наиболее крупное из этих собраний – Ганса Вильгельма Кирхгофа (в семи томах)[953].

Сказки переходного характера

Перехожу теперь к рассмотрению тех русских бытовых, новеллистических, или реалистических, сказок, которые зафиксированы в научных сборниках, начиная с Афанасьева и его немногочисленных предшественников.

Тут возникает одна большая трудность. Любое рассмотрение, как строго научное, так и научно-популярное, требует предварительной классификации, распределения или разбивки материала по каким-то группам. Между тем бытовая сказка изучена еще так мало, что дать безукоризненно правильное распределение пока невозможно. Мы ограничимся поэтому разбивкой материала по сюжетно-тематическим группам. Такое распределение удобно, так как оно дает наглядное представление о том, какие сюжеты бытовой сказки обращаются в народной среде. Мы остановимся на главных из них, на наиболее популярных и распространенных. Состав новеллистической бытовой сказки чрезвычайно пестр и разнообразен и допускает различные способы деления и классификации. Изучение по сюжетам – только один из способов решения этого вопроса. Но нельзя также оставить в стороне, игнорировать и вопрос о композиции.

Изучая сказки по их композиции, мы обнаружим, что в числе новеллистических сказок есть такие, которые весьма близки к волшебным. Они составляют как бы переходную, или смежную, группу. Граница между волшебными и новеллистическими сказками здесь чисто условная, она должна рассматриваться не как формальная граница, а как историческая, как результат длительного процесса перерождения одного вида в другой. Морфологическое родство между некоторыми новеллистическими и волшебными сказками позволяет утверждать и происхождение этой группы сказок из волшебных. Короче говоря, в числе бытовых сказок есть такие, которые построены по той же композиционной схеме, что и волшебная сказка, с тем лишь отличием, что в них нет ничего сверхъестественного, волшебного. Вот несколько примеров таких переходных сказок.