Морфы

Мальчишка ткнул пальцем в меня. Затурканная разнообразием чудес, которые у нас просили дети, я всерьез задумалась, как осуществить требуемое. Технически я не была слепленной из снега даже иллюзорно. Но практически это вполне можно было осуществить. Кощей бы локти сгрыз от зависти – такой вид смерти ему точно в голову не приходил. Но прежде, чем я успела что-то произнести, Кошмарыч задвинул меня за спину и снял теплые краги. Из-за спины мне было почти ничего не видно, но то, как голые кисти рук мастера обрастают шерстью, а его ногти отрастают крючковатыми прозрачными как слюда когтями, я не могла пропустить. А потом он сам заметно увеличился в росте, пожалуй, я теперь едва дотягивалась до его подмышки, его шуба трещала по швам, наливаясь как синяк багровой кровью. Со скрежетом полезли рога, сбрасывая с головы Кошмарыча шапку. Я ущипнула себя за руку, но проснуться в чужом сне я не могла. И отвлекать мастера вопросами вроде «В кого это вы превратились» почему-то не хотелось. Впрочем, тут мне помог сновидец.

– К-к-крампус, – пропищал мальчишка, мигом растеряв весь свой наглый вид.

– Ты был плохим мальчиком? – проскрежетал Кошмарыч. Не знаю, как пацан, а я немедленно пообещала себе быть хорошей девочкой. По крайней мере, на лекциях мастера точно.

– Но дед Мороз не может быть Крампусом, – дрожащим голосом пробормотал мальчишка. И чего он до сих пор не просыпается? Разве что Кошмарыч его удерживает во сне… Интересно, а он так может? – Это же не наша сказка…

Острые когти того чудовища, в которое превратился мой преподаватель, вспороли мешок с подарками, только вместо карт или подарков оттуда в облаке черной пыли высыпались угли.

– Хорошая вещь – глобализация, – прохрипел Кошмарыч с глухим смешком. Для мальчишки это оказалось слишком. Сон вспыхнул и свернулся, выкидывая нас за свои пределы.

Я наконец смогла разглядеть преподавателя. Что ж, теперь было видно, что это мастер Кошмаров, а не просто так, теоретик какой.

– Это было обязательно? – спросила я. Страха почему-то не было. Наверное, потому что я уже выросла и ко мне такое чудо прийти не могло. Ну или потому что глаза у Крампуса были прежние. Серые и равнодушные.

– Не люблю таких вот, – пояснил Кошмарыч, с каждым словом всё больше становясь собой. – В самом лучшем случае такие мальчики вырастают в нудных скептиков, в худшем они отравляют жизнь окружающих до тех пор, пока кто-то не ломает свою жизнь о неожиданно хрупкие конечности и черепушки этих мальчиков. И потом, он ведь не чуда хотел. Он хотел показательной смерти. А мы тут не фокусы показываем.

Я могла бы сказать, что как раз в основном фокусы. Эти дети проснутся, и всё останется по-прежнему. Больные будут больными, сироты – сиротами, а этот пацан найдет под ёлкой подарки, а не кучку угля. Но я промолчала. Для Кошмарыча в этом было что-то личное, и в этот раз я не собиралась влезать со своими догадками.

– Некоторые вещи просто происходят, – наконец произнес Кошмарыч. – Вне зависимости от того, хороший человек перед нами или нет. И вот некоторые люди просто озлоблены. Сами по себе. Не от того, что в их жизни случились плохие вещи. А от того, что они сами – та плохая вещь, что случилась с кем-то.

– Я с этими новогодними праздниками поседею скоро, – только и сказала я, выражая этим всё свое мнение не только о последнем происшествии, но и работе с Кошмарычем, постоянной тоской, которая оставалась со мной под блеском всей этой сновидческой мишуры.

– Не стоит, – как обычно равнодушно ответил мастер. – Тебе не пойдет.

– А, ну если только из-за этого, – буркнула я себе под нос, чтобы оставить последнее слово за собой.

– В Новый год отдыхаем, почти никто не спит, а кто спит – в особых снах не нуждается, – тем временем продолжал Кошмарыч, не обращая никакого внимания на мое недовольное лицо. – Я смотрел твой рейтинг, и вот что удивительно – хотя среди первокурсников ни у кого нет таких высоких показателей по кошмарам, я не могу поставить тебе зачет. Ты понимаешь, почему?

Я заинтересованно пыталась пальцем проковырять дырку в шубке.

– Понимаешь, – кивнул Кошмарыч. – Нет ни одного кошмара, который ты создала бы сама, а не попала в него как кур в ощип. За невезучесть у нас зачеты пока еще не ставят.

– А зря, – снова буркнула я. – Вот кому я в новогодние праздники могу с кошмаром присниться?

– Список висит там же, где запись в Снегурки, странно, что ты не заметила, – отозвался Кошмарыч. – Не такой уж маленький список, между прочим. На фоне обжорства многим будут кошмары сниться. Но договоримся на берегу – я не приму от тебя очередной героической смерти. Ты должна пугать, а не пугаться.

– Хорошо, – кисло ответила я, и с облегчением шагнула прямо в коридор Университета. Лишь теперь я поняла, как помог мне мастер, ненавязчиво отправив подальше – я поняла, что только сейчас начала дышать полной грудью. Крампус или что это там было – напугал меня куда сильнее, чем я представляла.