Морг. Практика

Налив воды в ведро, и бросив таблетку моющего средства, девушка наблюдала, как та медленно растворяется, образуя пену и приятный, на удивление запах. В отличие о других моющих средств, содержащих хлорку или какое либо другое синтетического происхождения вещество, это пахло травой и цветками. Легкий, слегка уловимый запах химии ощущался, но он скрадывался за этим ароматом полевых цветов.

Намочив тряпку и выжав, Алиса накинула её на швабру и пошла в чисто поле. Девушка мыла, а сама думала, о том, что она абсолютно одинока и ничтожна. Это только с виду, она казалась всем сильной и несгибаемой, но внутри… Она часто плакала, когда её соседки по комнате, в общежитие, где – нибудь тусили или их просто не было. Плакала не от того, что жалко себя, хотя может это и тоже, а от того, что у неё не хватало сил идти дальше, жить. Алиса жила лишь одной мыслью и целью, «Закончить обучение и найти работу, нормальную работу по профессии». – Она думала, что это решит её всяких проблем и скрасит, то одиночество, что иногда она испытывала, почти каждый день.

***

Голые кафельные стены и такой же пол, холодные и темные без света и батареек. Да и зачем они здесь? Кого обогревать? Накинув безрукавку, закурив и включив верхний свет, Михаил провёл «гостя» в камеру хранения. Как он называл «Морозильничик».

– Вот прошу, в мои скромные хоромы. – Распахивая тяжелую металлическую дверь и пропуская вперёд своего друга, сказал Петрович.

– Петрович, кончай шутить! Холод у вас тут собачий. – Отвечал Александр Борисович. – Показывай чего у тебя там, двоечник. – Они подошли к одной из камер хранения и, нажав на кнопки, Петрович извлек то, что было когда-то живым и дышащим. Выдвинув на рельсах столик и приподняв простыню, он отошёл в сторону.

Глазам Александра Борисовича предстала девушка: молодая, не более 25 лет, волосы короткие и вьющиеся и что поразительно, натурального медного цвета это было видно, что они не окрашенные. Бледная кожа, сама немного полновата, но это полнота красила её, придавая пикантность тем местам, где она и должна быть.

– Я ничего не вижу. – Сказал Александр, глядя в лицо девушки. Красиво выщипанные брови, тоже медные, ресницы, темные, немного полноватые губы, маленький носик, округлый подбородок, но не сросшийся с шей, хотя возможно в будущем он бы у неё слипся, если бы девушка не занялась бы минимальным спором или ограничением в еде.

– И не увидишь. – Тут же ответил Петрович. – Ни одного следа насилия или причины, приведшие к смерти, не обнаружены.

– А вскрытие? – Тут же спросил Саня.

– А вот с этим я пока тяну. – Многозначительно отвечал Михаил. – Я прикрою её? – Спросил он у мужчины. Тот, молча, кивнул. Девушка отправилась опять туда, откуда её извлекли. Уже сидя в комнате, рядом с секционной, и попивая теплый чай, Петрович начал говорить:

– Понимаешь ли, в чём дело. Она, не первая.

– Да, я слышал про убийства. – Согласился Саша.

– Так вот. То были именно убийства, а это … – Петрович пожал плечами.

– Ты хочешь сказать, что два человека?

– Я предполагаю. – Согласился Петрович и отпил теплой жидкости. Она обожгла ему горло и теплой лавой потекла в желудок, где сгруппировалась и застыла, распространяя от себя это живительное тепло. – Санчес, тебе вёзёт. – Вдруг сказал он. Санчес поднял бровь.– Да, везёт. Ну, что у вас там максимум в городской больнице можно увидеть страшного? – Это был риторический вопрос. – А у меня… – Михаил поднял руку и так и застыл с ней в воздухе, затем медленно опустил.

– Ты, ждёшь пока появиться признаки того, что её убило? Я правильно уловил твою мысль?

– Да, дружище.

– А если не появиться?

– Вскрыть я её всегда успею. – Уставшим тоном, сообщил тот. – Что ты про это всё думаешь. – Александр понял, о чём его спрашивает давний друг, один из немногих, которого он причислят к этому статусу.

– Я думаю, что убийства производят, двоя: один убивает и, судя по твоим красноречивым речам, жестокого и отвратительно. – Хотя Петрович ни словом об этом не обмолвился, но Саня всё понял и так, – а другой … – Тут он резко замолчал и что-то долго думал, затем заговорил:

– Скажи-ка мне, когда всё это началось?

– Что именно?

–Вот такие вот «умерщвления».

– Всю эту неделю, начиная с понедельника, не считая тех случаев, «настоящих убийств».

– А эту девушку?

– Сегодня ночью.

– И сколько ты намерен ждать?

– Выходные.

– Нет. Это будет поздно. – Почти шепотом сказал Александр.

– О чём ты?

– Только не смейся, но мы имеем дело, с подростком или даже, уже с взрослым человеком, приблизительно такого же возраста, как и эта девушка. – Отвечал Саша.

– Хм. Решил поиграть в Холмса? – Иронически спросил Петрович.

– Скажем так, что мои мозги затесаны немного в другую стону. – Отвечал Саня.

– Хорошо. Но, с чего такое предположение? И почему будет поздно?

– Она – замерзнет. – Только и отвечал Александр.

– Поясни.– Ставя чашку на стол, сказал Петрович.

– Вот, в воскресение придём, сам увидишь.– Ответил Саша.

– Саня, ты как всегда!– воскликнул Миша.– Вечно со своими «гениальными идеями» и «теориями о неясном и загадочном».

– В воскресение придём?