В конференц-зал набилось под двести человек. Каждый занял свое подписанное место. Наша группа села в центре правого крыла зала. Мое место оказалось занято каким-то высоким парнем со смазливым лицом и модной стрижкой, который сидел около Катерины и пытался завоевать внимание девушки. С другой стороны от Кати сидела напряженная Наталья — происходящее около нее действо ей явно не нравилось. Место нашего начальника пока пустовало.
— …Такая красивая пани, уверен, вы останетесь мной довольны! — услышал я воркование незнакомца.
— Коллега, вы ошиблись адресом. И вообще, мы с вами незнакомы, — холодно ответила Катя, с каким-то энтомологическим интересом рассматривая парня.
— О, разрешите представиться, — подскочил тот. Кивнул головой и щелкнул каблуками, — Анджей Галецкий, в прошлом поручик Войска Польского! — после чего опять сел и облокотился на спинку кресла Катерины. — А как вас зовут, прекрасная незнакомка? Ваши глаза поразили меня в самое сердце!
— О, пан есть офицер! Хоть и бывший. Разве офицеров в Польше не учат вежливости? Вы прервали наш разговор с подругой и беспардонно пытаетесь навязать свое общество незнакомке. Я не желаю с вами знакомиться! Видишь, подруга, — Катя всем корпусом демонстративно отвернулась к Наташе, — совсем молодежь воспитание растеряла! Эх, какая жалость, что галантные люди в Польше закончились! А вот раньше были шляхтичи, м-м-м, — Катерина мечтательно закатила глаза и театрально улыбнулась.
— Я и есть шляхтич! — поляк положил руку на плечо Катерины и попытался развернуть ее к себе. — Моя родословная ведется с шестнадцатого века!
Катерина развернулась разъяренной кошкой и, яростно полыхнув глазами, прошипела опешившему такому напору поляку: — Руку убрал! Пшел вон!
Я подошел сзади и положил свою руку на плечо незадачливого ухажера: — Слышь, шляхтич, не доводи до греха, отстань от девчонок и освободи мое место.
Поляк резким движения плеча сбросил мою руку, вскочил и окатил меня презрительным взглядом: — Не трогай меня, пся крев! Таких как ты, мои предки раньше пороли на конюшне!
— Девушки, вас одних нельзя оставить! — я проводил взглядом пересевшего поручика. — От ухажеров отбоя нет!
— А ты не оставляй нас одних! — с вызовом сказала мне Наташа, взяла руку Катерины в свои руки и начала успокаивающе ее гладить.
Катя посмотрела на меня своими вмиг потемневшими глазами: — Спасибо за помощь, Алексей. Но я и сама бы с ним справилась. Так, вспылила немного. Прабабка мне рассказывала, что творили такие вот жолнежи в нашем краю сто лет назад.
— Ну, зачем тебе самой руки об него марать? Ко мне обращайся, я завсегда с превеликим удовольствием, — я присел около Кати.
Тут подошел Макс и отвлек девушек.
— Извините за поведения нашего коллеги, — раздался сбоку приятный женский голос. — Иногда Анджей бывает невыносим с его гонором.
Я развернулся и посмотрел на сидящую около меня девушку — чуть полноватую симпатичную блондинку. Голубые глаза, в глубине которых прятались веселые бесенята, казалось, смотрели прямо в душу. Скользнув взглядом в глубокий вырез ее блузки, я оценил ее грудь на «отлично» по моей пятибалльной системе. Хм, каламбур — мягкая двоечка на твердую пятерку… Прямо из классических анекдотов, непонятных для иностранцев: «У вас смородина черная? Нет, красная. А почему белая? Потому что зеленая!» Но что-то я отвлекся. Девушка, проследив мой задумчивый взгляд в свое декольте, улыбнулась и подала мне руку. — Меня зовут Магдалена.
— Алексей. Приятно познакомиться, Магдалена! — я осторожно пожал миниатюрную руку девушки.
— Можно просто Магда. Взаимно и очень приятно, Алексей! — Девушка чуть задержала мою руку в своей руке и, подавшись вперед, видимо нечаянно прижалась своей упругой грудью к моему предплечью. — Надеюсь, это недоразумение не сильно отразится на отношениях между польской и русской группой?
— Я тоже очень на это надеюсь, Магда.
Тем временем свет в зале начал темнеть, и моя новая знакомая перенесла свое внимание на начинающийся брифинг. На сцену энергично поднялась невысокая худая американка в темном деловом костюме. Визуально ей можно было дать лет пятьдесят. Светлая кожа, блондинка, острый взгляд и властные морщинки — все это создавало образ дорогого и успешного топ-менеджера или высокопоставленного чиновника.