Моргейн

— Парень собирался убить меня, — продолжал Чи. — Он хотелумереть. И он жаждалмести. Он сам пришел ко мне, чтобы проникнуть внутрь меня, и, если сможет, свести меня с ума. — Рот Чи резко дернулся, ни гримаса, ни улыбка. — Но потом он передумал, в вопросе о смерти. Он больше не стремился к ней. Вместе со мной. И он больше не хочет убивать вас — и меня. Он растерялся, когда вы не убили меня. И теперь он понимает, все больше и больше, каким был дураком, доверившись здравому смыслу воина и разуму человека. И он постоянно повторяет мне, что сейчас я в большей безопасности, чем даже тогда, когда был в Морунде.

— Он ошибается, как всегда. Мне не нужен убийца за спиной.

— Вы нуждаетесь во мне, миледи. И Скаррин докажет это вам, с опозданием, когда убьет вас. Я знаю путь в Мант. А вы никогда не найдете его сами!

— Я делала намного более трудные дела.

— Миледи, по природе я вовсе не бунтовщик. Станьте моим лордом, победите Скаррина, относитесь ко мне так, как к вашему человеку, поставьте меня за своей спиной — и вы увидите, что я совсем не лишен талантов, и, например, могу управлять крепостью в два раза большей чем Морунд, или командовать армией и много чего еще. Я вполне достойный вассал, и ни одному лорду за меня не будет стыдно, если только лорд не будет постоянно бояться, что я побеждаю в любом сражении! Возьмите меня и моих людей и я принесу клятву верности Вейни. Я буду исполнять все его приказы — он честный человек. Я знаю, что он честный человек.

— Но не дурак, — жестко сказал Вейни, опустив стрелу, — и кроме того, парень, я тоже принес клятву верности, моей госпоже, и ради ее безопасности я скорее застрелю тебя сейчас, пока ты стоишь на коленях, чем разрешу тебе стоять за ее спиной. — Стрела задрожала в руке и едва не упала, голова закружилась, а суставы заболели так, что он едва не застонал.

Он попытался сжать пальцы, и почувствовал, как холодный пот жалит рану на лбу, живот завязался узлом от ненависти и необходимости выбора, на ней и так лежало бремя слишком многих тяжелых решений. — Лио, — сказал он на языке Карша, глядя прямо в грудь Чи, — позови остальных. Пускай они спустятся с холма, и я разделаюсь со всеми ними.

Моргейн помедлила с ответом. Пот жег глаза и бежал по бокам, раны жгло, а мышцы руки опасно тряслись. — Нет, — сказала она, и из него вышел весь воздух, мир закрутился вокруг, когда он опустил лук и с трудом встал. — Теперь вы принадлежите Вейни, — сказала она Чи. — Даже если он будет убивать вас, я не вмешаюсь. — Ее рука крепко сжала плечо Вейни. — Нет, — повторила она на языке Карша, — ты слишком много берешь на себя.

Он вздохнул, одним движением поднял лук, полуслепой от боли и отчаяния, и выстрелил. Но Моргейн ударила его по руке, стрела пролетела мимо головы Чи и отбила кусочек от камня за его спиной.

Все застыли на месте — Чи перед ним, с белым от страха лицом, Моргейн рядом. Вейни задрожал от шока после неудавшейся попытки убийства; руки стали тяжелыми и слабыми, голова закружилась, свет начал гаснуть, в ушах зазвенело.

— Да, — сказал он, потому что ему показалась, что он обязан хоть что-нибудь сказать, объяснить, почему он не подчинился ее приказу. Как если бы это сделала часть души, оставшаяся не проклятой, которая не простила. Он опять глубоко вздохнул, сломанные ребра напряглись, зрение затуманилось — удары по голове, недостаток еды, горячка боя. Сейчас он хотел только одного — оказаться в седле Эрхин и пусть она унесет его отсюда. Отдых пойдет ему на пользу, а ночной сон…

Но, о Небеса, теперь этот человек недосягаем, и Моргейн слушает его—

Он не мог думать за нее, никогда, нет, особенно сейчас, когда голова кружится, а все мысли и страхи сошлись в это маленькое пространство между камнями, и любой враг, находящийся рядом, может убить их всех…

А он не может убить этого человека. Моргейн запретила, хотя один раз он уже ей не подчинился. Второй раз — она его выгонит и никогда не простит.

— Ты поклянешься? — спросил он, заранее зная, что для этого создания клятвы ничего не значит.

— Я уже говорил, — сказал Чи и встал. Из его глаз глядела темнота. И глубокое мрачное предчувствие. Потом, внезапно, в них мелькнуло воспоминание, глаза оживились. — Я клялся перед Богом. Этого недостаточно?

Вейни похолодел, когда понял, что голос изменился, стал более человеческим.

Теперь достаточно, возможно.

Какое-то время он молчал, а потом долго смотрел Чи в глаза, пока воздух между ними не стал холодней, пока Чи не понял, что его рукой движет не страх.

— Не пересекай мне дорогу, — сказал он Чи, — и тогда я не верну тебе того, то должен. Где мой меч?

Чи показал взглядом на чалого жеребца.

— Я хочу его обратно.

Чи кивнул. — Да.

— Да, милорд!

— Да, милорд.

— Кликни своих людей. Они могут скакать с нами или ехать, куда хотят, но один неверный шаг — и я положу их головы у твоих ног, а твою — у ног миледи. Какие бы умения тебе не удалось добыть в Теджосе, для меня это ничто, я — Нхи, и мой клан славится тем, что никогда не дает второй шанс.