Моргейн

Железные двери заскрипели и начали открываться наружу. За ними оказался затененный зал, размерами под стать им, потолок поддерживали колонны, более высокие, чем любое дерево в Шатане.

Он откинул кольцо, которое удерживало меч на спине, и дал мечу соскользнуть на бок.

— Нет, еще нет, — сказала Моргейн, а Чи и его спутники уже въезжали в огромный зал. Она тоже поехала за ними, так же медленно и спокойно, как мужчины перед ней.

Вейни коснулся Эрхин пятками и сдержал нетерпеливую кобылу, потрепав по потной шее. Рука тряслась.

Разумно. Он проехал между створками дверей, и каждая из них была выше стен Ра-Мориджа. Барельефы на внутренней поверхности ворот он уже не увидел, потому что не осмелился оторвать взгляд прохода, по которому ехал. С каждой стороны высились массивные колонны, освещенные лучами солнечного света, падавшего сверху.

И вот перед ними вторые ворота, тоже вделанные в камень.

Закрытые.

Ожидали ли мы чего-то другого, спросил он самого себя, и вздохнул затхлый воздух, обрушившийся на них, влажный и противно-холодный после жаркого полдня снаружи. Потом он услышал звон: ворота позади них закрывались, и опять пришлось успокаивать Эрхин, которая нервно заплясала под ним. Но огненно-мордый жеребец, повод которого был привязан к Эрхин, не собирался успокаиваться, и бесновался, прыгая из стороны в сторону. Копыта молотили по камню, эхо отражалось от пола и стен, а скрежет работающих машин смешивался со звоном цепей и железных колес.

Широкая полоска солнечного света, лежавшая на них, сузилась и совсем исчезла, когда ворота плотно закрылись позади них.

Лошади постепенно успокоились, и наступила полная тишина.

Среди леса колонн раздались громкие шаги. К ним шел кел в черной броне, его серебряные волосы спадали на плечи, в руке он держал светильник.

Шаги многих ног. Но колонны скрывали все, что двигалось за ними.

— Милорд Хранитель, — сказал Чи, осадив чалого.

— Хранитель Юга? — спросил Хранитель Сейирна. Не молод и не стар, лицо словно вырезано из кости, глаза — холодное стекло.

— Да, милорд, — ответил ему Чи. Юное лицо, юное тело, но перед мрачным лордом на чалом жеребце сидел не юноша. — Я Киверин Асфеллас.

— Вместе с…?

— Ранин ап Эорунд, раньше Тауллин Дарас, и Хесиен Исирин, офицеры у меня на службе, вместе с двумя путешественниками, едущими под мою ответственность. Мы эскортируем эту леди и ее спутника в Мант.

Глаза лорда Хранителя остановились на Вейни, потом перешли на Моргейн и застыли, холодные и непроницаемые. — Они с той стороны.

— Да, милорд. Я настаиваю, чтобы вы говорили с ними уважительно. Произошла ошибка, они прошли через ворота Морунда, связались с людьми, поверили тому, что люди наврали им и в результате получилось дорогостоящее взаимонепонимание. Леди защищалась, и очень сурово обошлась с теми, кто встретился на ее пути.

Умный, собака, подумал Вейни, сердце билось как кузнечный молот, голова слегка кружилась. Чи, выведи миледи наружу, и я твой должник, клянусь.

И, О Небеса, холодные глаза Хранителя перешли на них, но решительности в его глазах стало поменьше.

Не дурак, в любом случае. Не тот, кого легко сбить с ног. — Чем вы защищались, леди?

Моргейн выехал немного вперед; Вейни тут же сдвинулся так, чтобы закрывать ей спину.

— То, чем я защищалась, — холодно сказала Моргейн, — и все остальное — между мной и вашим Сюзереном. Но я от всей души поблагодарю вас, милорд, если встречу от вас больше уважения, чем мне было оказано в этом мире за время путешествия. Более лучшие манеры — великое дело.

Долгое молчание. Потом Хранитель опять заговорил: — Мы должны посоветоваться с властями в Манте.

— Я бы предложила вам, милорд, посоветоваться с самим Скаррином, и не тратить время на всяческих властей и помощников. Он единственный, кто может сказать да или нет, и если ваши так называемые власти не полные идиоты, они все равно обратятся к нему, и я заверяю вас, лорд Хранитель, он будет вам благодарен, если вы обратитесь к нему прямо, а не через цепочку инстанций, которым совершенно ни к чему знать мое имя и мое дело, и так будет лучше для вашей безопасности, милорд Хранитель.

В огромном зале стало совсем тихо.

— Я умоляю вас, — сказал Хранитель, — оставить лошадей моим помощникам и принять мое гостеприимство. Выскажите мне все ваши жалобы, и имена людей, которые вас обидели. Уверяю вас, Сюзерен восстановит справедливость.

Холод пополз по теплому залу, у Вейни возникло чувство, что западня захлопнулась. — Это ловушка, — прошептал он на родном языке. — Лио, прошу тебя, нет.