Моря Африки

Говорил он на странном французском, возможно потому, что во рту осталось мало зубов. В этот период он почти всё время проводит в горах, ухаживая за огородом. Вчера же спустился к морю, потому что должно было прийти почтовое судно и он должен был принять его. Мы сидели на пальмовом стволе в тени хижины и мужчина рассказывал нам историю своего острова.

— Последние года судно проходит здесь лишь пару раз в месяц, и то не всегда. Раньше было по другому. Раньше суда приходили каждую неделю, даже два раза в неделю, чтобы загрузиться фосфатами. Makatea славился своими фосфатами. Нас было много и мы жили очень хорошо, благодаря их продаже.

Фосфаты добываются из залежей гуано оставленных птицами на скалах. Вся гора Makatea покрыта гуано оставленным за века миллионами морских птиц.

— Мы добывали гуано в горах и суда приходили за ним. Для причаливания судов одна компания из Папеэте финансировала строительство огромного мола, очень длинного, выходящего за риф и для этого большой участок кораллового барьера был взорван динамитом.

Потом вековые отложения, в результате этой «золотой лихорадки», иссякли.

Одновременно фосфаты потеряли спрос на международном рынке.

— Коммерция стала постепенно угасать, суда приходили всё реже и работы становилось всё меньше. Теперь мы снова бедны, наша гора вся в кратерах и трещинах, а рифовый барьер разрушен.

От мола, разрушенного волнами, остался только длинный металлический каркас выдающийся в море с нависающей как призрак стрелой талей.

— Теперь судно, когда приходит, становится вдали от берега и посылает на остров шлюпку, сгрузить то, что мы заказали в Папеэте и погрузить то немногое, что мы ещё можем отправить в столицу.

Старик предложил нам кокосовые орехи и попросил растительное масло и мыло для стирки. Когда мы вернулись с лодки, привезя ему их, он подарил нам двух огромных пальмовых крабов. Их научное название — Birgo latro, это существа доисторического вида, голубоватой окраски с огромными клешнями, которыми он вскрывает скорлупу кокосовых орехов. Их мясо жирное и ароматное, благодаря кокосам и кокосовому маслу, которыми они питаются и поэтому, увы, является деликатесом. По этой причине бедные создания совсем исчезли на обитаемых островах. Малочисленные обитатели Makatea истребляют последние экземпляры имеющиеся в их распоряжении. Каждый раз перед приходом судна они бросаются на поиск крабов с тем же весёлым легкомыслием, с которым в прошлом добывали фосфаты. Крабы попадают в Папеэте в самые изысканные рестораны.

Перед отходом я показала старику групера пойманного Карло на рифе, прямо под лодкой, всего в нескольких метрах от развалин старого мола и спросила, можно ли его есть и есть ли опасность ciquatera. Так советуют все справочники: «Чтобы быть уверенными, что рыба не заражена ciquatera, покажите её местным жителям и укажите место, где её поймали.»

— Да, конечно, можете есть его. — ответил он. Однако, рыба всё таки была токсична. Не было другого объяснения. Мы ели лишь крабов и cernia. Первые были великолепны, вкусные, ароматные, отваренные и приправленные соусом из майонеза, сливок, кетчупа, табаско и коньяка. После крабов cernia, по правде говоря, была уже лишней, но поскольку уже была приготовлена… Мы съели её и сразу же после ужина, с восходом луны, выбрали якорь и оставили Makatea за кормой. Папеэте был всего в семидесяти милях и плавание обещало быть лёгким, по спокойному морю, под луной освещающей воду.

— Сiquatera? Это невозможно!

Но симптомы были очень характерные и проявлялись у нас обоих. Болезнь ciquatera вызывает токсин содержащийся в водоросли растущей на мёртвом коралле. Травоядные рыбы едят эту водоросль и накапливают токсин в своих тканях без какого либо вреда для себя. Потом хищные рыбы поедают травоядных, а более крупные поедают мелких по пищевой цепочке и всё больше токсина откладывается в тканях рыб. И когда человек съедает одну из них, в которой количество яда было значительным, поражается нервная система. И симптомы как раз: тяжесть в конечностях, затруднённое дыхание, головокружение.

Примерно так говорится в одной из книг о тропических болезнях. Всё совпадало, и мы, как идиоты пошли ловить рыбу как раз там, где риф был взорван динамитом для постройки мола.

— Значит это действительно ciquatera… Ну не могли мы подумать раньше?

Что это ciquatera нам подтвердили и в госпитале Папеэте. Мы прибыли на Таити обессиленные после ночи плавания в состоянии зомби, нам даже не верилось, что мы наконец бросили якорь в порту. Но тут нас ожидал ещё один неприятный сюрприз. Как при многих болезнях поражающих нервные окончания, так и при ciquatera, контакты с водой вызывают болезненные, хоть и безопасные, электрические удары. А мы контакты с водой имели чаще, чем можно себе представить.