Моряки Гора

— Ничего не делайте! — вопил Терсит, но его крики уже никто не принимал в расчет. Атий, его доверенный и верный ученик в том, что касалось управления и ежедневного обслуживания судна, посмел отменить его приказы, в чем был поддержан Лордами Нисидой и Окимото, а также Тэрлом Кэботом, оказавшимся адмиралом Порт-Кара и членом совета капитанов, после чего началась наша война со льдом, заключавшаяся в попытках сдержать его любыми возможными средствами. Нашей основной задачей было крошить лед, очищая пространство в несколько футов вокруг корпуса. Это была та еще работенка, скажу я вам. Днем при тусклом свете полярного солнца, ночью при свете факелов, люди били, кололи, пилили своего неумолимого противника, безмолвный, надвигающийся, напирающий лед.

В этой борьбе с Тассой мы несли потери. По большей части это было следствием небрежности. Люди теряли опору, соскальзывая в полынью, или кто-то ступал на место с более тонким льдом, ломавшимся под весом мужчины. Кому-то повезло и их успевали вытащить, пока их не утянуло под лед. Однако больше всего погибло от переохлаждения. Оказавшемуся в такой воде человеку хватало считанных инов, чтобы замерзнуть до смерти, и это при условии, что его сердце не остановилось сразу после попадания в ледяную воду. Первым из тех, кого мы потеряли таким способом, оказался Андроник, тот самый, с которым я стоял вахту у помп в носовом трюме левого борта. Это произошло ночью. Ближе всех к нему стоял Тиртай, но и он ничем не смог ему помочь.

Я обвел взглядом раскинувшуюся по ту сторону фальшборта плоскую, белую, заледеневшую пустыню, свинцово-серое небо, и тусклый шар Тор-ту-Гора, зависший низко над горизонтом.

Все выглядело так, что огромный корабль прибыл в порт, в котором его путешествию предстояло окончиться, причем порт этот для него выбрала Тасса.

— Еще один день подходит к концу, — устало проговорил один из моряков у лебедки.

— Конца края этому не видно, — проворчал другой.

— Тасса — суровая госпожа, — вздохнул третий.

— Это бесполезно, — махнул рукой четвертый, — никакой надежды.

— Помалкивайте, — шикнул на них пятый, — если не хотите, чтобы вас раздели и выпороли, а затем бросили связанными на лед.

Его предупреждение было не лишним, поскольку солдаты Лорда Окимото, или, как их еще называли, асигару, находились поблизости.

А как еще можно поддерживать мораль, когда все потеряно?

Как минимум несколько тарнов постоянно патрулировали окрестности. Как раз описываемый момент один из них сел на палубу и, сложив крылья, готовился уйти в трюм.

Всадник уже спустился с седла и стоял на палубе рядом с птицей. Это был пани по имени Таджима, человек из ближайшего окружения Лорда Нисиды, но служивший в кавалерии.

Даже тарнсмэны с высоты полета тарна не видели никаких просветов в сплошном ледяном поле. Лед был повсюду, он окружал нас со всех сторон, возможно, раскинувшись на сотни пасангов.

Я был рад видеть благополучно вернувшегося тарна. В конце концов, это были, в некотором смысле, глаза судна. Именно они помогали заглянуть вдаль, за горизонт. Увы, возвращались не все. Терсит, в своем высокомерии, гордости и непокорности, не соизволил дать своему кораблю глаза. И как же ему теперь видеть свой путь? Неужели корабел не понимал насколько опасно выходить в море на слепом судне, даже в спокойное время года, когда Тасса приветлива и доброжелательна? Так, кстати, и осталось невыясненным, почему несколько тарнов не вернулись на борт. Кое-кто подозревал, что они улетели на восток или на юг, послушные поводьям дезертиров, питавших вполне понятное нежелание умирать среди льдов. Но были и те, кто думал по-другому. Они предполагали, что тарны сами, избавившись от помех и не желая возвращаться в трюм, снова становиться узниками тесных насестов, где они видели своих умерших товарищей, опьяненные внезапно обретенной в холодном, чистом, пронзительном воздухе свободой, воодушевленные и ликующие, они захотели вернуть себе свою законную державу, обширную, широкую, высокую небесную страну. Тарн — птица опасная, даже одомашненные особи остаются наполовину дикими. Они запросто могут перестать слушаться поводьев и попытаться напасть на всадника. И даже послушного тарна надо периодически кормить, в противном случае, скорее всего, кто-то может умереть, либо тарн, либо наездник. И если даже одолеет человек, как он сможет выжить полярной ночью пеший, один, на морозе?

Но Таджима вернулся. Судя по всему, он был способным наездником.

По разным причинам, в том числе и из-за вовлеченных рисков тарны поднимались в небо небольшими группами.

Не стоит забывать и о том, что тарн, если его лишить возможности летать, очень скоро умрет.