Мориарти. Последняя глава

Шерлоковедам, по-видимому, трудно допустить возможность того, что все три брата Мориарти носили одно имя — Джеймс. «Дневники Мориарти» определенно решают эту проблему. Насколько я уяснил, имя Джеймс встречается довольно часто в истории их рода, братья воспринимали это имя как некую отличительную семейную особенность, а друг друга называли Джеймсом, Джейми и Джимом. Из «Дневников» следует, что Мориарти был младшим из братьев, с юных лет вставшим на кривую дорожку; что, снедаемый завистью к академическим успехам старшего брата, он сделался мастером перевоплощения; и что именно его стараниями Джеймс Мориарти-старший был опорочен, уволен с должности заведующего кафедрой математики и изгнан из университета, где добился признания и славы. Далее Мориарти признается в том, что убил своего брата Джеймса и, приняв его обличье, занял место покойного, внушив страх и почтение к себе коллегам из уголовного мира. Такая версия представляется мне вполне заслуживающей доверия, хотя, следует отметить, мистер Шерлок Холмс в этом случае не проявил своей привычной проницательности.

Второе. После публикации «Возвращения Мориарти» послышались голоса — в некоторых случаях прямо-таки истеричные — тех, кто утверждал, что я создал своего рода «крестного отца» XIX века, предводителя огромной армии, человека, прекрасно знающего язык, нравы и манеры криминального подполья викторианской эпохи. Кое-кого искренне огорчил факт грубого вторжения в тихий, уютный (если не считать злоупотребления наркотиками и некоторых других пороков, говорить о которых было не принято) мирок Бейкер-стрит, темы секса и моральной распущенности. Перед этими простодушными мне остается лишь извиниться.

Кому-то новый образ Мориарти показался неприятным и вульгарным, как будто в мире Шерлока Холмса не было ничего низменного и непристойного, а его обитатели на досуге занимались исключительно разгадыванием кроссвордов. В «Последнем деле…» Холмс говорит о Мориарти как о «могучей организующей силе, действующей наперекор закону и прикрывающей злодея своим щитом», и упоминает о причастности Мориарти к «самым разнообразным случаям, будь то подлог, ограбление или убийство». Сыщик характеризует его как «Наполеона преступного мира… организатора половины всех злодеяний и почти всех нераскрытых преступлений в нашем городе… гения, философа… умеющего мыслить абстрактно. У него первоклассный ум. Он сидит неподвижно, словно паук в центре своей паутины, но у этой паутины тысячи нитей, и он улавливает вибрацию каждой из них… его агенты многочисленны и великолепно организованы…» Вам это ничего не напоминает? Например, криминальную семью в «Крестном отце»? В XIX веке, как и в начале XX быть членом такой семьи значило быть злодеем.

Для меня место Мориарти в уголовном сообществе не подлежит сомнению, оно определено четко и ясно, и его следует принимать именно таковым.

Прежде чем читатель возьмется за эту книгу, следует напомнить, что в мае 1897 года Мориарти, преследуемый инспектором Энгусом Маккреди Кроу и Шерлоком Холмсом, был вынужден бежать из Лондона. Но он вернулся, тихо и без лишнего шума. Так что в данном эпизоде мы почти не услышим ни о Кроу, ни о Холмсе.

Больше мне добавить нечего. Остается лишь выразить сердечную благодарность тем, кто помог появиться этой третьей части из запланированного квартета: Отто Пенцлеру, давшему толчок новой книге; Патрисии Маунтфорд, подавшей чудесную идею, которая нашла воплощение в сюжете; Филиппу Маунтфорду — за профессиональные советы; а также Джеффу и Викки Базби — за их еще более профессиональную помощь и поддержку. И, наконец (но не меньше, чем других), хочу поблагодарить мою дочь, Алексис, любимого зятя, Джона, и моего сына, Саймона, — всех тех, кто содействовал появлению книги на свет. Они знают, что сделали. Спасибо.

Глава 1 НАЗАД, В ДЫМ [1]

Лондон:

15 января 1900 года

Дэниел Карбонардо не смог толком понять, что это за дом, пока не оказался внутри.

Дэниел убивал. Такова уж была его земная миссия: нести смерть. Он убивал за чинк,[2] вытряхивал душу за презренное злато. Горсть соверенов — и тот, чье имя ему называли, был мертв, а сам Карбонардо исчезал, растворялся, словно утренний туман в дыханье ветра. Другим его любимым (после убийства) делом было извлечение информации. Дэниел задавал вопросы.

Поговаривали, что пыточному ремеслу Карбонардо обучился в семье, прослеживавшей свои корни до Лондонского Тауэра, в мрачных подвалах которого, специально подготовленные люди денно и нощно добывали правду. Один из этих мастеров, предок Дэниела, попал в Англию в составе свиты Екатерины Арагонской, первой из шести жен Генриха VIII.