Мориарти

Задумайтесь на минуту — сколько страданий мы причиняем животным, как жестоко обращаемся с ними, только чтобы насытить наше чрево. Я говорю совершенно серьёзно, эти мои слова имеют отношение к вашему ближайшему будущему. Я вам покажу…

Он подошёл к столам и жестом предложил взглянуть на лежавшие там предметы. Я с трудом сохранил самообладание. Впервые я смотрел на пилы, ножи, крюки, стальные стержни, железные штампы для клеймения — всё это было выставлено перед нами для обозрения.

— Животных бьют. Погоняют кнутом. Ставят на них клеймо. Кастрируют. Сдирают шкуру, а потом бросают в кипяток, и они при этом далеко не всегда мертвы. Их лишают зрения, измываются над ними, а уже после всего подвешивают вверх ногами и перерезают глотки. Всё это произойдёт с вами, если вы не ответите на мой вопрос. Как вы меня нашли? Откуда вам так много известно о том, чем я занимаюсь? И на кого вы работаете? — Тут он вскинул руку. — Вы, инспектор Джонс, служите в Скотленд-Ярде. Вы, мистер Чейз — агент Пинкертона. Мне приходилось сталкиваться с этими ведомствами, их методы мне более или менее известны. Но вы двое действуете иначе. Вы нарушаете международные конвенции, пренебрегая неприкосновенностью посольства, и у меня закрадывается сомнение: а вы, собственно говоря, на какой стороне закона? Вы беседуете со Скотчи Лавеллем — на следующий день его находят мёртвым. Вы берёте под арест Лиланда Мортлейка — и через минуту он умирает, потому что в шею ему вонзилась отравленная стрелка.

Встречаться с вами при таких обстоятельствах для меня — огромный риск, поверьте, я бы предпочёл подобной встречи избежать. Я прежде всего человек практического склада и знаю, что стражи закона — и в Англии, и в Америке — после вашей смерти удвоят свои усилия. Но у меня нет выбора. Мне надо знать истину. Обещать могу только одно: если согласитесь сказать мне правду, конец будет быстрым и безболезненным. Если вонзить в позвоночник быка маленькое лезвие, он умирает мгновенно. Так можно поступить и с вами. И тогда обойдёмся без грубости. Скажите мне то, что я хочу знать — и ваш уход будет лёгким.

Снова затяжная тишина. Вдалеке я услышал удар металла о металл, но это могло быть за добрую милю отсюда, над или под поверхностью дороги. Мы были совершенно одни, в окружении шестерых головорезов, которые намеревались сделать с нами что-то неописуемое. Кричать бессмысленно. Если кто-то наши крики и услышит, он решит, что это животные на мясобойне.

— Мы не можем ответить на вопрос, который не даёт вам покоя, — заговорил Джонс. — Потому что ваши выводы основаны на ложных посылках. Я сотрудник британской полиции. Чейз последние двадцать лет работает в агентстве Пинкертона. Мы вышли на след, пусть и странный, который привёл нас в посольство и на Чансери-лейн. Вполне возможно, у вас есть враги, о которых вам ничего не известно. Эти враги и привели нас к вам. Но вы сами проявили легкомыслие. Не попытайся вы связаться с профессором Мориарти, нашего расследования вообще бы не было.

— Я и не пытался с ним связаться.

— Я читал письмо своими глазами.

— Лжёте.

— Зачем мне лгать? О том, что меня ждёт, вы сказали предельно ясно. Чем мне поможет обман?

— Возможно, письмо написал Эдгар или Лиланд Мортлейк, — вмешался я. — А, может быть, и Скотчи Лавелль. Но это была одна из совершённых вами ошибок. На вашей стороне сейчас сила, делайте с нами что хотите — но вместо нас придут другие. Ваше время вышло. Странно, что вы этого не понимаете.

Деверо с любопытством взглянул на меня, потом снова повернулся к Джонсу.

— Вы кого-то защищаете, инспектор Джонс. Не знаю, кого именно, и по какой причине вы готовы страдать за чей-то счёт, но я это чувствую. Как думаете, почему я так долго держусь на плаву, неподвластный закону, неуязвимый для конкурентов, которые были бы счастливы видеть мой крах? У меня сильно развит инстинкт. И сейчас он мне говорит: вы ведёте со мной нечестную игру.

— Ошибаетесь! — вскричал я и в ту же секунду вскочил со стула. Мортлейка и всех остальных я застал врасплох. Долгая речь Деверо, да и и наша кажущаяся сонливость их явно убаюкала. Не успели они опомниться, как я кинулся на Деверо, одной рукой ухватил его за шёлковый жилет, а другой вцепился в горло. Жаль, что я не мог дотянуться до лежавших на столе ножей! Мне удалось повалить его на землю и даже как следует придушить, но меня схватили несколько рук и оттащили от главного злодея. Тут же огрели дубинкой по голове, но сознание я не потерял, а ещё через мгновение в скулу въехал чей-то кулак. В глазах сверкнуло, из носа пошла кровь… Меня швырнули на мой стул.

Кларенс Деверо поднялся, бледный от ярости. Я знал, что подобному нападению он подвергся впервые — по крайней мере, на глазах у своих пособников.

— Разговор окончен, — проскрипел он. — Я надеялся, что мы будем вести себя, как подобает джентльменам, но теперь отношения между нами прекращены, и я не собираюсь наблюдать, как вас разорвут на части. Мортлейк! Вы своё дело знаете. Пусть умрут, но не раньше, чем скажут правду, — потом мне доложите.

— Погодите! — воскликнул Джонс.