Морильское время

— …создание перспективных модификаций препаратов триколитроновой серии: более мягко действующих, не нейтрализующихся в организме в экстремальных условиях, не обнаруживаемых в крови классическими экспресс-тестами. Но самая интересная разработка — препарат, к которому у людей возникает тяга, как, например, к алкоголю. Люди начинают любить продукты и напитки, его содержащие, и в случае недостаточной дозировки в крови начинают испытывать болезненную тягу к продуктам, в которых он присутствует. Таким образом, решается наиболее сложная проблема — проблема дозировки препарата — за счёт того, что люди начинают сами подсознательно дозировать его уровень у себя в крови. Успешные результаты экспериментов в Бодайбо и Комсомольске-на-Амуре…

Поняв, что лекция близится к концу, Андрей тихо встал со своего места и вышел в коридор. Ему предстояло посмотреть сегодняшний отчёт группы Олега и Геннадия Ивановича, а также провести несколько совещаний.

Глава 15

Постепенно Борис всё больше сближался с Косиком. Этому способствовала необходимость решения вопросов, связанных с восстановлением в институте. Как правило, тот заходил в гости к Боре, и они обсуждали все дела у него. Любую требующуюся информацию об институте Кос получал по своим каналам непосредственно на месте. Но кроме этого Боря узнавал от него много интересного и об их тайном клубе. Например, что людей, не подверженных триколитроновой зависимости, на самом деле гораздо больше, просто они либо не знают друг о друге, либо стараются не общаться в целях конспирации. Аркадий Денисович придумал существующую конспиративную систему, организованную по сетевому принципу, в которой люди объединены в „клубы“, каждый из членов которых знает только своих „одноклубников“, да и то — по кличкам. Между собой „клубы“ общались только через руководителей. Это давало надежду, что в случае их раскрытия будет, несмотря на спецметоды, обнаружена только небольшая часть сети. Кос не знал точно, были ли в этой сети иногородние „клубы“, но предполагал, что это вполне реально. Он был одержим идеей глобализации их деятельности, подразумевавшей налаживание связи с другими „чистыми“. Но к его огромному сожалению, Аркадий Денисович пресекал такие стремления на корню, попросту не давая ему информации о других сообществах.

Разговор о нападении на Диортам возник как-то внезапно. В тот день они сидели, как обычно, у Бори. Почему-то все разговоры были о Системе и проблемах защиты от неё. Боря знал, что бывают случаи, когда „чистые“ соратники попадают в поле зрения Организации. Их могут „накрывать“ различные проверки и тесты. Если человек случайно на несколько недель или месяцев оказывается без триколитрона или перестаёт на него реагировать, то, как правило, он ничего не замечает. Но если кто-то просвещает его, то он представляет гораздо больший интерес для Диортама. С него снимают информацию и обнаруживают всех „чистых граждан“, которые находились с ним в контакте.

Морильский „клуб“ такие потрясения пока миновали, во многом благодаря изощрённому уму Аркадия Денисовича. Но все, умеющие мыслить, догадывались, что это — до поры, до времени.

— С этой же целью, как ты знаешь, не рекомендуется знать настоящие имена соратников, место их работы и жительства, — рассказывал он Борису. — Но, конечно, эти рекомендации соблюдаются далеко не всегда. Когда возникают дружеские связи, то скрыть, например, свой адрес — очень непросто. А если известен адрес, то стоит ли скрывать остальное? Рекомендации эти, вроде как, разработал сам Денисыч. Он, говорят, не раз попадал в переплёты с Диортамом, но чудом всегда выходил сухим из воды.

— А, может, он тоже на Диортам работает? — сразу выдвинул гипотезу Боря.

— Не-е, не думаю. Даже при всём моём неприятии его осторожной позиции, возможность работы Денисыча на Диортам исключена.

— Думаешь?… — задумчиво произнёс Боря. — А ведь кто знает? Мы же, по сути, для них пока безвредны. Зато при таком раскладе постоянно под присмотром. Сами ищем для них „чистых“ людей. Очень удобно…

— Да они, если бы хотели, всех нас могли „посадить на иглу“, а мы бы даже не заметили. Какой им смысл с нами церемониться? А?

— А, может, мы и так, как ты говоришь, „на игле“? Думаем, что „чистые“, а на самом деле — просто хорошо почищенные. И закодированные на то, чтобы ничего не предпринимать.

— Ну, даёшь! А ещё нигилистом меня назвал. Так можно договориться и до того, что окружающее нам только кажется. То есть опять прийти к идее про „Матрицу“, да?

— Знаешь, матрица, не матрица, но, может, ты и прав был, когда собирался грохнуть этот склад Диортама?

— Да не грохнуть, а повредить терморегуляторы. Я же тебе рассказывал: это позволило бы переохладить ёмкости с препаратом.

— Ну да, да. Для этого сначала нужно было подключиться к системе связи, чтобы вместо реальных данных отправлялся фальшивый сигнал о температуре. Но ты по ошибке задел цепи электропитания, так что ничего не получилось.

Косик не разделил Бориного энтузиазма и сказал, глядя задумчиво в окно: