Морис

Миротворцы быстро развивались. Свое государство они назвали Ариадна. Они решили не нарушать экологию островов, он был как сказка, как рай. Все на острове утопало в зелени. Самый большой остров в длину был чуть больше пятидесяти километров, а в ширину – тридцать километров. А пять прилегающих островов были в десятки раз меньше, но этого им было достаточно. Инженеры рассчитали возможность строительства в больших скальных горах подземного города Наи таким образом, чтобы не нарушить лесной массив, оставить все как есть. А на краю острова решили построить город для туристов Мила. Архитекторы принялись за свою работу, а экономисты за свою.

Что касается экономики, Морис понимал, что ее не изменить, остается лишь принять ее такой, какая она есть. Весь мир в одной цепочке. Хоть он и понимал, что это неправильная система расчетов, утопическая, но приходилось считаться с реальностью. У миротворцев уже были свои заработанные деньги, пусть немного, но были. В соответствии с новой программой, все средства были переведены в жесткую систему валюты, они ее назвали «гонц». Эта валюта была обеспечена золотом, которое они получили взамен после продажи всех своих активов. Далее, согласно правилам, гонц ходил только внутри страны Ариадна. Все получали выплаты в этой валюте. Никаких банковских процентов, расчет с другими странами только в чистом золоте, это не очень удобно, но практично. Экономика и оборот Ариадны был ничтожен по сравнению с другими странами, поэтому цена на золото не поднялась.

Создавался новый мир.

Морис покинул орден миротворцев, он ушел в себя. В Ариадне был свой совет из девяти посвященных, одним из его членов была его жена Нани. Совет выполнял две функции: государственный орган по управлению страной и орган по управлению орденом миротворцев. Каждый член совета отвечал за конкретное направление: один за развитие островов, другой за космос, третий за безопасность как государства, так и всех заповедников, а их число выросло в разы. Кто-то отвечал за науку, кто-то за школу миротворцев. Каждый из них имел голос, но от своего голоса отказался Морис. После той войны он ушел в отшельники, не хотел никого видеть, ни детей, ни жены, никого, хотел разобраться в себе. Принцип Мориса «не убей» был нарушен. Он потерял равновесие. В какой-то момент он был в отчаянии и уже был готов отказаться от силы, которую сам в себе вырастил. Ради чего она нужно, если она приводит обратно к насилию. Он считал, что сам мало чем отличается от тех же людей, которые убивают, что он такой же, и его душа ненамного чище. Просто он думал, что лучше их.

Он не занимался самобичевание. Он ушел в тайгу, где нашел старый полуразвалившийся охотничий лабаз. Он просто жил, по мере возможности ремонтировал его. Сделал маленький огород и посадил картошку, а еще ходил рыбачить. Примерно в километре от его лабаза вниз по склону текла горная речка. Непривычно было ловить в такой воде рыбу. Он привык к спокойной воде, а тут шум и грохот. Но ничего страшного, получилось.

В одиночестве есть своя прелесть. Все твои мысли возвращаются к тебе обратно, и о чем бы ты не думал, так или иначе ты думаешь о себе. К осени появилось желание продолжить учение. Только он не знал, как именно. У него не было учителя, приходилось делать все на ощупь, спотыкаясь, а порой и ползком двигаться вперед.

Его манили звезды. Он часто лежал на холодной земле и смотрел в черное небо. «Кто вы?», задавал он себе вопрос. «Как много вас там? Похожи ли вы на нас?». А потом просто фантазировал, создавая своих внеземных человечков и сам себе отвечал на свои же вопросы.

В лабазе он прожил всю осень и следующее лето. Проблем с питанием не было, потому что он мог почти мгновенно перелететь в любой город за пищей. А много ли ему требовалось? Сама цивилизация стала для него постыдным видом развития человечества. Он много часов сидел на обрыве и, медитируя, пускал свои мысли в свободное плавание. Они текли плавно, незаметно для него самого. Он не задавал вопросов и, соответственно, не искал ответов, они сами блудили, вырисовывая то или иное решение.

Ближе к следующей осени к нему забрел медведь. Большой, вернее, даже огромный медведь. Морис никогда вживую не видел этого зверя. Страха не было. Медведь просто подошел к нему, понюхал, побродил вдоль избушки, а после взял и развалился около его ног. Так он и прижился, то уходил в лес, то приходил. Морис дал ему кличку Баллу.

Морис все думал про себя, кто же он на самом деле. Ведь никто другой на Земле не обладал такой энергией и такими способностями. А может кто-то тоже был как он, но оказался более мудрым, чтобы не показывать этого. Так за рассуждениями пришел новый этап. Что из себя в действительности представляет та энергия, которой он обладает? Ну, взять хотя бы тот же плазменный факел вокруг клинка.