Морис

Ущелье закончилось тупиком, По громоздящимся глыбам Морис поднялся наверх и оказался на плато, усыпанном огромными валунами. Камни покачивались. Со всех сторон неслись поскрипывание и глухой стук. Морис на секунду остановился, стараясь отыскать среди навалов разбившуюся "стрекозу", и тут же почувствовал неустойчивость почвы. Гигантская сила приподнимала валуны снизу, как бы пробуя многотонную тяжесть каменной громады, и опускала на место, нехотя уступая их весу. Дождь не ослабевал. Сплошная стена воды падала на скалы, заполняла все углубления. Сила дождя была так велика, что человек в скафандре не смог бы даже приподняться под ним. Но Морис почти не замечал лившейся воды. Струя дождя стекали по его покрытому щетинистой шерстью телу, а сам он с напряжением вслушивался во все усиливающийся каменный перестук. Как всегда в минуты смертельной опасности, память работала отчетливо. Морис знал это место, хотя оказался здесь первый раз. Маленькое плато, сжатое отвесными километровыми стенами, представляло собой одну из загадок Эльпинго. Громадный провал, возникший на ровном каменном плоскогорье, заинтересовал людей. Год назад сюда пришла экспедиция. Исследователи спустились в провал, разбили лагерь, установили приборы. Группа проработала неделю, когда наверху начался ураган. Люди спрятались в домиках. Прислушиваясь к реву ветра, они радовались, что удачно выбрали место. Запись, сделанная автоматами, сохранила смех, пробивающийся сквозь гул дождя. Когда зашевелились камни, люди попытались уйти с плато. Потоки воды сбивали с ног. Люди ползли по шевелящимся, гудящим камням, пока почва под ними не вздыбилась со страшным грохотом. Экспедиция погибла. Впоследствии загадочное явление исследовали автоматы. Дно провала оказалось источено ходами и туннелями. После дождя выходные отверстия ходов забивались песком, глиной, мелкими камнями и под палящим солнцем цементировались плотными пробками. Когда ураган приносил ливень, вода с плоскогорья устремлялась по туннелям вниз, заполняла все ходы, поднималась все выше и выше. Под ее страшным напором пробки из глины и камня трескались, размывались. Тонкие вначале струйки вырывались из трещин, образовавшихся на дне провала, ударяли в каменные глыбы, заставляли камни шевелиться и тереться друг о друга. Раздавался характерный перестук, походивший на удары бильярдных шаров. Пробки размывались все сильнее, перестук учащался, и вдруг в каком-то месте провала вырывался мощный фонтан воды, расшвыривая, как гальку, многотонные черные глыбы. За первым фонтаном взлетал еще один, и скоро весь провал начинал бурлить: вода со страшным грохотом подбрасывала огромные валуны.

Морис не раз любовался этой картиной с обрыва. Но сейчас вдруг ясно представил себе, как его тело беспомощно извивается в фонтанах воды, пытаясь найти опору среди взлетающих глыб, и содрогнулся. В груди образовалась пустота, холод беспомощности сдавил сердце. "Нельзя сейчас на плато", - шептал Морису голос благоразумия. И вдруг почти в центре провала Морис увидел сломанное крыло "стрекозы". Ноги, подчиняясь приказу еще не осознанной воли, бросили его прямо в гудящий каменный хаос. Мелкие валуны уже вибрировали: поверхность плато приобретала зыбкую призрачность. Почва под ногами у Мориса внезапно вздыбилась. Подброшенный страшной силой, он несколько раз перевернулся в воздухе, боком ударился о землю и, наполовину оглушенный, увидел позади высокий столб воды. Каменные глыбы каким-то чудом балансировали на верхушке фонтана, готовые в любую секунду обрушиться.

Сколько времени Морис добирался до "стрекозы", не смог бы сказать никто. Ему раздробило лапу камнем, он доскакал на трех, выключив анализатор боли, посылавший в мозг импульсы из поврежденной ноги. Человек беспомощно лежал среди обломков "стрекозы", придавленный к земле дождем. Несколько секунд Морис осматривал скафандр. Из-под стекла шлема на него с ужасом смотрели глаза человека.

- Я - Морис, не бойтесь, а - Морис! - крикнул он, перекрывая грохот камней. Выпустив щупальца, аккуратно прижал к себе трепыхающееся тело и на трех ногах помчался к границе провала.