Морн (ЛП)

— Хорошо. А твой?

— Я побывала на экскурсии в офисах, здании службы безопасности и мы пообедали в

баре.

— Ты танцевала с Видами? — мужчина посмотрел на неё, скривив губы с явной

неприязнью, при этом его ноздри раздувались, когда он стал принюхиваться. — Я не

чувствую на тебе их запаха.

— Нет. Хотя я видела, что многие из них танцевали. Меня приглашали несколько

мужчин, но мне было как-то неловко.

— Ты не умеешь танцевать или не любишь, когда мужчины прикасаются к тебе?

— Я не общительная и не хочу привлекать к себе лишнее внимания. Танцевать умею,

но мне не нравится делать это с незнакомцами. Пол и Бекки пару раз выходили на танцпол,

а я решила остаться и посидеть за нашим столиком.

Морн расслабился, и напряжение частично покинуло его тело.

— Я не танцую, потому что не хочу, чтобы другие смеялись надо мной. У нас не было

возможности наслаждаться музыкой до того, как мы обрели свободу, поэтому для меня это

ново.

— А как насчёт твоей пары? Она умела танцевать?

— Моя пара была больна, когда нас освободили. Не захотев оставаться в медицинском

центре, она всё время провела в нашем доме, будучи подключённой к аппаратам

жизнеобеспечения.

— Понимаю, — кивнула Дана. — Мы сделали то же самое для Томми, но он захотел

попробовать ещё одно лечение, которое имело призрачные шансы на успех. Тогда он лёг в

больницу, и мы полагали, что он продержится дольше, иначе бы я настаивала на его

возвращении домой, но он умер десять дней спустя, — девушку начали одолевать грустные

мысли, и она постаралась их оттолкнуть. — Я думаю, что он поступил так, чтобы у меня не

осталось воспоминаний о его смерти в нашей спальне.

— Я переехал в мужское общежитие после того, как потерял свою пару, потому что не

смог находиться в нашем доме, где всё напоминало о ней.

28

— Это тяжело, — согласилась девушка. — Возможно, мне следовало поступить также,

но я очень люблю наш дом, с которым связано намного больше хороших воспоминаний,

нежели плохих. Нам крупно повезло с первого раза купить дом нашей мечты.

Морн вопросительно изогнул бровь.

— Большинство людей не могут позволить себе приобрести такое жилье. Поэтому

покупают так называемый «Стартовый Дом» и со временем обустраивают его, пока он не

станет соответствовать их идеалу. Но с нами было иначе. Томми унаследовал деньги от

своей семьи и владел собственным бизнесом, который он продал, когда обнаружились

проблемы с его здоровьем. Но для нас не встал вопрос продажи дома — мы всегда были

материально обеспечены.

— Я понимаю.

Молчание затягивалось, и Дана поняла, что Морн не особо разговорчив, поэтому

решила мягко подтолкнуть его к беседе.

— Хочешь поговорить о ней?

— Нет, — ответил он, отводя взгляд в сторону.

Девушка поняла, что разговорить его будет непросто.

— О чём бы ты хотел поговорить? Ты вроде собирался что-то спросить? Давай.

— Есть ли что-то, чего тебе больше всего не хватает после смерти твоей пары?

Дана задумалась — это был сложный вопрос.

— Не могу выделить из всех приятных моментов что-то одно, но если бы мне пришлось

перечислить несколько, то первым я бы назвала смех, — ответила девушка, улыбнувшись

воспоминаниям, проникшим в мысли. — Томми был очень забавным. Ему удавалось

поднять мне настроение в любой ситуации, — обуздав свои эмоции, Дана продолжила. —

Мне не хватает его перед сном — я чувствовала себя в безопасности, прижимаясь к нему,

прежде чем уснуть.

Морн повернул голову в её сторону. Взглянув в его проникновенные глаза, девушка

увидела слёзы, отчего синие и янтарные оттенки казались настолько яркими, что у Даны

перехватило дыхание.

— Моя пара была моим смыслом жизни, а теперь у меня его нет.

Девушка могла понять мужчину.

— Как её звали?

— Номер. Я не могу его назвать, — на скулах Нового Вида заиграли желваки, а из глаз

потекли слёзы. — Слишком больно.

— Номер?

— Она не выбрала имя после нашего спасения, а в «Мерсил» нам присваивали только

номера. Я тоже отказывался брать себе имя после её смерти, ведь она своё так и не успела

выбрать.

Это было ужасно и разрывало душу Даны на части. Любимая женщина Морна была

серьёзно больна, и когда, наконец, обрела свободу, была не в состоянии насладиться ею

29

сполна. В голове возник образ надгробия с выгравированным на нём числом вместо имени.

Это было печально.

— Мне так жаль.

— Это не твоя вина. Не все люди одинаковые — я знаю это. Ты не причастна к её

смерти.

— Сожалею, что вам пришлось это пережить. Назовём это всеобщим извинением за

всех придурков мира. Жизнь так несправедлива.

— Это не так, — мужчина протянул руку в её сторону, но так и не решился

прикоснуться.

Дана сама взяла его за руку и слегка сжала, не давая отстраниться.

— Всё наладится. Я постоянно думала о Томми после его смерти. Это была

непрекращающаяся агония, но прошло время, и она ослабла. Сейчас может пройти