Морок

— Приближённо к реалиям, я бы сказал… — Гена почесал локоть. — Вы знаете примерный расклад: тест проводим на пустыре. Четыре нападающих из команды бывших каскадёров. У ребят одна задача: напасть и бить всерьёз…Есть аналоги ножей — деревянные макеты. Испытуемым даётся вводная: вывести на нет как можно больше противников. Даётся время, порог: 4–5 минут. У нападающих в одежде спрятаны микрочипы в местах вероятно уязвимых точек. Но только в тех местах, точный удар по которым, предполагаемо, выводит любого драчуна в категорию инвалидов…Ну, либо нейтрализует на X-время. Это, разумеется, пах, горло, локтевые и коленные суставы и ряд ещё подобных мест. Все эти точки у каскадёров дополнительно защищены тройной изолирующей профпрокладкой, а тестируемым объявляем, что при удачном ударе или проведении приёма «врагу» с компьютера подаётся звуковой сигнал, означающий его условное поражение. Так вот, Головной Олег активировал эти сигналы у троих, напавших на него, за минуту сорок семь секунд. Бой был остановлен, поскольку шансы с четвёртым уравнялись и численный перевес исчез. Угроза как таковая была устранена, а Головной поставил рекорд по времени скоротечности поединка. Если пожелаете, можно просмотреть запись…

— Пожелаю! — кивнул Аркадий Юрьевич. — Чуть позже… Что остальные тестируемые?

— У всех по-разному. Кто-то пытался нокаутировать, кто-то провести бросок… Объединяет их одно. Все исчерпали свой лимит времени и ни один из них не минусовал число врага.

— Интересная картина, — изрёк задумчиво шеф, поглаживая подбородок.

— Интересно дальше, Аркадий Юрьевич. — продолжил начальник службы безопасности. — Все не прошедшие это испытание легко справились с задачей в последующих тестах. Это ринг и татами. Бывшие боксёры превосходно продемонстрировали свою школу, а «восточники» — свои навыки. Забавно, что Головной на этом поприще выглядел неярко, если не сказать бледно.

— То есть?

— Боксируя на ринге, Головной уходил в глухую защиту. Попытки атаковать, раскрывали его для контрударов, а проигрывать ему ой как не хотелось. Потому, видимо, и сорвался, сказав тренеру, что уложил бы своего оппонента на улице за семь секунд. После чего бросил перчатки и вылез из-за канатов.

— Твоё мнение?

— Я считаю, спортивный поединок, ограниченный сводом правил, утомляет нашего подопечного. А вот беспредельщина и анархия улицы ему ближе…Тут сказывается, вне сомнений, его трудное детство… Ну, и кто-то поработал с его техникой.

— А на что похожа его техника?

— Похоже на армейскую прикладуху. Вот только служил Головной не в элите, а в инженерно-строительных войсках. С армией тут ещё один любопытный моментик. Обратите внимание, Аркадий Юрьевич…

Начальник СБ. взял распечатку полиграфа.

— Все наши испытуемые — бывшие срочники. В проход на полиграфе я включил ряд вопросов психологического свойства. Например, была ли в их части дедовщина, и было ли первые полгода трудно? Изюминка в том, что на эти вопросы всегда врут… Отвечают: «да, нет», или же «нет, нет». Психологически всегда хочется соврать, представить прошлое в радужном виде, нежели чем это было на самом деле… Что и делают, в общем-то, наши подопечные. Вот… Распечатки Кузнецова, Боярышникова, Земцова… А теперь, для сравнения — ответы Головного… Он не стал отрицать, что в их части была дедовщина. Аппарат с ним согласился. Видите, ровная прямая?!

— Так, и что?

— На вопрос, терпел ли он лихо от неуставных взаимоотношений, Головной ответил: «нет». И снова полиграф согласился. Видите?

— И что с того? Впрочем, подожди… Если существует дедовщина, она не может не коснуться молодого солдата!

— Ясный перец! Простите… Детектор наш недешёвый, немецкий. Протестирован лучшими ихними электронщиками и фальшь считывает на раз-два. Таким образом, что следует из этих двух ответов. Итак, маловероятный вариант: Головной служил при штабе, ел там и спал, и, будучи изолированный от сослуживцев, избежал казарменного давления. Либо…

— Давай без этих театральных пауз, Гена! — Шеф нетерпеливо заёрзал в кресле.

— Либо он, Аркадий Юрьевич, в силу своего характера, добился уважения у «старичков».

— А что, такое реально?

— Практически невозможно. Разобщённый молодняк подавляется в армии в считанные две-три недели. Если даже не «дедами», то сержантским составом. Это, увы, система. Сам служил в морпехе. Шуршал по полной… Но находятся единицы из тысячи, что берут табурет и опускают его на голову зарвавшегося «деда». Причём сразу, едва переступив порог казармы. Желание «сломать» такого дерзяка остаётся, и наезд ужесточается, но если выстоять, то потом связываться с бешеным салабоном не захочет никто.

— И?! Считаешь, Головной — как раз этот случай?

— Вне всякого сомнения! Думаю, вам имеет смысл взглянуть на его военный билет. Вот здесь — копия его военника. — Особист сунул в дисковод системника диск.