Морок над Инсмутом

И вот Джейсона Карпентера не стало. Обратите внимание, я не говорю, что он умер, я говорю, что его просто не стало, он исчез. Однако свидетельств тому, что он жив, не нашлось — по крайней мере, в то время. А было все вот как.

Несколько месяцев подряд разные торговцы сообщали, что Джейсона в Кеттлторпе нет, и столько же пустовало его любимое кресло в курительной отеля Траст, почему местная полиция отправила своих представителей на его ферму, где они вышибли дверь, чтобы попасть в дом. Старого отшельника не было найдено и следа, зато полицейские обнаружили в доме кое-какие документы — в основном завещательного характера, — которые, похоже, хранились там как раз в ожидании подобного случая.

В этих документах отшельник настаивал, что в случае «истечения срока его проживания» дом, окружающие его постройки и землю надлежит «предоставить самим себе, чтобы они вернулись в грязь и гниль, из которых произошли»; однако впоследствии обнаружилось, что Карпентер был в долгах как в шелках, и, чтобы расплатиться с ними, ферма была выставлена на продажу. Вообще-то дому угрожали судебные приставы.

Разумеется, продажа потребовала времени, за которое старый дом и прилегающие к нему постройки обшарили от подвалов до крыш, и не один раз, по вполне понятным причинам. Безрезультатно.

Джейсон Карпентер исчез. Никто не знал, есть ли у него родственники; оказалось, что о нем вообще никто ничего не знал; впечатление было такое, словно его никогда и не существовало в наших местах. Большинству местных обитателей такая эпитафия пришлась по душе.

И еще одно: похоже, что «истечение срока его обитания» состоялось как раз во время глубинного келпа, в канун Рудмаса…

А теперь о свадьбе Дэвида Паркера и Джун Андерсон в католической церкви города Харден, событии столь блестящем, что даже окружающий унылый пейзаж из труб, изрыгающих угольный дым, и градирен, казалось, не должен был испортить торжественность момента и омрачить праздник. И все же на крутых, заполненных народом улицах вблизи церкви я уловил ноту диссонанса. Всего одну, но и той было более чем достаточно.

В тот самый миг, когда молодые вышли из церкви и направились к машине, а ликующая толпа окружила их, обсыпая конфетти, прямо у меня над ухом — как специально для меня предназначенные — прозвучали слова какой-то бабки в чепце и переднике, которая вылезла на улицу из своего прокопченного дома-террасы, где обитали шахтеры, чтобы покачать головой и каркнуть:

— Ага, а теперь, значится, он повезет свою красотку в Кеттлторп? В колокола-то отзвонили, а про другой колокол, видать, забыли? С тех пор, как старый Джейсон поселился в том доме, колокол брякнул всего-то раз или два, зато теперь, сказывают, трезвонит каждую ночь, когда темно и на море качка.

Все это я слышал абсолютно отчетливо, когда пришел взглянуть на свадьбу.

Вообще-то мне полагалось принимать более активное участие в свадебных торжествах, но я заранее знал, что буду сильно занят, и лишь ценой больших усилий смог выкроить время, чтобы прийти и взглянуть на молодых. Услышав гортанное бормотание старухи, я обернулся и даже успел ее заметить, но тут городские мальчишки бросились ловить пенни, трех- и шестипенсовики, которые полетели в толпу, едва отъехала машина молодоженов, и старуха скрылась из виду.

К тому времени грозовые тучи закрыли небо, и по команде отдаленной зарницы, точно по мановению дирижерской палочки, на собравшихся хлынул дождь. На этом все и кончилось. Толпа тут же рассосалась, а я бросился искать укрытие.

И все же… хотелось бы мне знать, что та старуха имела в виду…

3. История с привидениями

— Привидения? — эхом повторил я за Дэвидом.

Мы случайно встретились в библиотеке в Хартлпуле недели через три после свадьбы. Я всегда любил почитать, а детективы, особенно кровавые, просто, что называется, глотал, вот и теперь выходил из библиотеки с охапкой чтива, когда мне навстречу попался Дэвид.

— Привидения, представь себе! — повторил он насмешливо и в то же время возбужденно. — На старой ферме водятся привидения!

Тревога, которую пробудили было во мне его слова, мигом улеглась при виде его широкой улыбки и бодрого выражения лица. Какие бы призраки ни водились на его ферме, он их, видимо, не боялся. А может, он просто решил надо мной немного подшутить? Я ответил ему с ухмылкой:

— Не хотел бы я быть духом в твоем доме. По крайней мере, в последние тридцать лет. Пока там водился старый Карпентер. А то бы он меня достал!

— Старый Джейсон Карпентер, — напомнил он мне, улыбаясь уже не столь ослепительно, — как ты знаешь, исчез.

— А! — ответил я, как дурак. — Разумеется. — И тут же поспешно добавил: — Но что у тебя там за привидения?

— Старая деревенская легенда, — пожал плечами он. — Мне рассказал ее отец Николлс, который нас обвенчал. Сам он услышал ее от священника, который служил до него, тот — от другого, и так далее. Столетиями из уст в уста, так сказать. Я бы не знал, не останови он меня как-то с вопросом, как у нас дела на ферме. Не видели ли мы чего-нибудь странного? Больше он ничего говорить не хотел, но я настаивал.

— И что же?