Морок параноика (СИ)

– Как оно полыхнуло, Игорь закричал и за глаза схватился, – зачастил Щербатов. – Я в окно выглянул, смотрю – волна надвигается. Еле успел его под стол затащить, как началось.

– Как оно… что? – осеклась Вера. И, наконец, сделала то, что собиралась сделать с самого начала, – выглянула в окно. И невольно вскрикнула.

В живот будто напихали колотого льда. Во рту пересохло. В голове растеклась пустота. Мысли съежились и куда-то попрятались.

– Что, что там? – напряженно спросил Игорь.

– Да ничего особенного… – краем сознания, отстраненно, Вера удивилась, насколько деревянно звучит ее голос. – Грибочек там… Ты видишь хоть что-нибудь?

– Ничего не вижу. – Игорь вскинул на нее незрячие глаза. – Подожди, какой еще грибочек?

– Ядрёный. – И, видя откровенное непонимание на лице начальника, пояснила. – Гриб от ядерного взрыва. Над Калиновым. А глаза тебе вспышкой выжгло…

И Вера еще раз посмотрела в окно.

Там, где невидимый отсюда за холмами и перелесками, стоял Калинов, из-за покореженных деревьев поднималось в небо мерзко переливающееся багровым облако той самой характерной формы, которую Вера в студенческие времена успела вдоль и поперек разглядеть в учебнике по гражданской обороне.

Из оцепенения ее вывел Щербатов, аккуратно потянувший ее за рукав:

– Верунчик, ты… это… посмотри, как там Михалыч?

В этот момент Михалыч показался на пороге смежной комнаты:

– У меня все в порядке. Верочка, пойдем, усажу тебя на твое место, посижу с тобой…

Вера по очереди оглядела лица своих коллег. Все как один смотрели на нее глазами побитой собаки. Они все были из Солнечнова. Она одна – из Калинова.

– Верунчик, ну ты… это… – начал опять Щербатов. И тут полыхнуло. На этот раз со стороны Солнечнова.

– Всем туда! – резко крикнула Вера, указывая на дверь второй комнаты. Люди молча подхватились и дружно, чуть ли не строем, перешли в эту комнату и так же дружно подперли спинами внутреннюю стену. Комната, в которой они находились, не имела окон, выходящих на Солнечнов.

Через несколько секунд здание снова попыталось сложиться, теперь уже в другую сторону. Люди стояли и безучастно смотрели, как за окном летят обратно ветки, кусты, бумажки, еще что-то непонятное…

Когда ударная волна сошла на нет, они отлипли от стены.

– А что теперь делать? – спросила Олеся.

– Не знаю, что дальше, но отсюда надо уходить. Причем срочно, – ответила Вера.

– Почему? – удивился Поляков, – посмотрите – окно целое, тут вполне можно обосноваться.

Вера уже открыла рот, чтобы ответить, но ее опередил Щербатов. Серега и раньше не отличался щепетильностью, когда его что-то выводило из себя, а тут и вовсе не стал выбирать выражения.

– Да потому, – брызгая слюной, напустился он на Полякова, – что сейчас прочухаются цеховые, все эти… – его лицо скривилось, он чуть не сплюнул. – Это тебе не привыкать выслуживаться, может, и при них выживешь. А Вера еще зимой отказалась ходить в дальний цех без сопровождения кого-то из нас. Забыл? И это при нормальной власти! А сейчас, когда начнется безвластие, и каждый будет сам себе хозяин, Верке с Олеськой надо в первую очередь отсюда ноги уносить. И, как Верка правильно сказала, чем скорее, тем лучше. Нас просто рабами сделают, а они уже через полчаса пожалеют, что под взрывную волну не попали!

Поляков пытался что-то возразить, но Щербатов только отмахнулся.

– Собираемся и уходим, – с нажимом сказала Вера. – Не забывайте, магазинов теперь не будет, поэтому забирайте все, что может пригодиться, вплоть до одноразовых вилок.

Люди разошлись к своим столам. Поляков недовольно бормотал что-то под нос, но ящики опустошал не менее шустро, чем сослуживцы.

Вера вынула из сумочки два пакета и начала перекладывать в них содержимое ящиков своего стола. Пресловутые одноразовые вилки, блюдце и чашку, пакетики с сухой кашей и супом – немалое богатство в сложившейся ситуации, чайные пакетики, кофе, сахар… Не поленилась, выгребла все стержни и ручки, присовокупила к ним початую пачку бумаги.

– А бумага-то тебе зачем? – спросил подошедший Щербатов. Сам он размахивал тощим пакетиком, в котором, складывалось впечатление, не было вовсе ничего.

– Бумага… – Вера несколько секунд задумчиво смотрела на пачку. – Пригодится бумага.

Она вынула из пачки несколько листов, разложила их на столе, взяла ручку и стала писать.

– Ты Игорю собраться помог? – спросила Вера, не отрываясь от своего занятия.

– Там Олеся возится. Она уже своё покидала, теперь Игоря собирает. Я не стал мешать.

– Что остальные?

– В процессе. А что ты пишешь? – Серега наклонился и стал читать. – «Вадик! Я жива. Иду в Калинов. Если нашего дома нет, ищи меня в районной больнице или там, где будет госпиталь». Вера… – Он положил ей руку на плечо и заглянул в глаза. – Где сегодня твой муж?

– На работе. В Москве. – Вера судорожно сжала ручку.

– Ты понимаешь, что…

– У них там подвал, – перебила Вера, боясь услышать от него то, о чем уже догадалась сама, – стены метровые. И мощные холодильные установки. Хорошо укрепленные. Он мог быть в подвале. У них могло сработать оповещение. Он мог спастись. А если он спасся, он пойдет домой.