Морок пробуждается

Мальчик подсел к нему поближе и обнял его. На мгновение он подумал, что сейчас его руки обнимут только воздух, но нет, перед ним был настоящий отец, крепкий, сильный, и от него пахло табаком и одеколоном, как в далеком Алешкином детстве. Мальчик не удержался, всхлипнул, а потом заплакал навзрыд.

– Ну ты что, Алеша? – строго спросил отец и уже мягче продолжил: – Ты же мужчина. И ты это доказал, когда бросился на тех парней. Мужчинам слезы не к лицу. В жизни, сынок, будет много ситуаций, когда тебе захочется расплакаться. Но ты всегда оставайся мужчиной. Теперь ты – глава семьи, и надо быть сильным. Ты должен заботиться о маме и братишке.

– О каком братишке? – удивился Алеша.

Отец встал и улыбнулся.

– Всему свое время, сынок.

Алеша понял, что папа сейчас уйдет.

– Папочка, не уходи! – крикнул он, и предательские слезы потекли по щекам.

– Всему свое время, сынок, – откуда-то издалека послышался голос отца, мальчик проснулся. Подушка была мокрая от слез.

Вечером Алеша подошел к маме и посмотрел ей в глаза.

– Мама, у меня скоро будет братик. Мне папа сказал.

Женщина обняла сына и заплакала. А Алеша нет, хотя очень хотелось.

Мама и Дэн еще спали – двери в их комнаты были закрыты. Лешка включил воду и посмотрел в зеркало на своего двойника. Жуткий вид. Под глазами мешки, усы, словно их наспех приклеил неумелый гример.

– Ну привет, что ли, – поздоровался Леша с неудачником в зеркале.

Набрал в сложенные ладони воды и смочил помятую физиономию. Снова посмотрел в зеркало и улыбнулся. Копия отца! Лицо, прическа, даже усы. Он отпустил их сразу после армии, считая атрибутом настоящего мужчины. Леша так думал, когда ему было двадцать, а сейчас просто привык к ним.

– Доброе утро, сынок, – раздался в дверях мамин голос.

Лешка вздрогнул и медленно повернулся. Понятно, она и не ложилась. Он взял полотенце и прошел за мамой на кухню.

– Привет, мам. – Подошел к ней и нагнулся, чтобы поцеловать, но мать отстранилась.

– Алеша, нам надо поговорить. – Она взяла с холодильника сигарету и зажигалку. Прикурила и, выпустив струйку едкого дыма, спросила: – Что ты планируешь делать?

– Сегодня? – неожиданно для самого себя спросил Алексей.

– И сегодня, и завтра, и еще в ближайшие несколько десятков лет, если они у тебя будут. – Мама присела на табуретку. Она выглядела уставшей.

– Я не пойму, мам, что ты хочешь узнать? – Леша сел напротив и прикрыл дверь в кухню. Голова раскалывалась не то от мыслительного процесса, не то от выпитого вчера.

– Я попытаюсь донести до тебя… – Мать запнулась, но, затушив сигарету, продолжила: – Сынок, мне кажется, ты начал забывать, что случилось с папой.

– Мама, не надо!

– Скажи, чем ты отличаешься от тех подонков, которые убили твоего отца? Да и тебя они тоже не пожалели.

Алексей рефлекторно поднял руку к груди. Он не знал, почему это происходит, но, когда он нервничал, шрам над левым соском жгло, будто к нему приложили раскаленную кочергу. И тогда он вспоминал историю пятнадцатилетней давности.

– Сынок, разве папа одобрил бы, что его сын напивается ежедневно как свинья?

– Мама, прошу, не надо!

– Это я тебя прошу – не надо! – крикнула вдруг мать и тут же приложила ладонь к губам. Она очень редко повышала голос. Только в исключительном случае. Видимо, он сейчас настал.

– Эй, там, вы дадите поспать? – подал голос из комнаты Денис.

– Мам, ну разве я кого-нибудь обидел? Я же выпил и мирно лег спать.

Что он еще мог сказать? Разве что: «Мам, да ты что, я пить больше вообще не буду». Но он знал, что будет. Вот мама сейчас интересуется, чем он лучше тех подонков. Да всем! Алексей и пить-то стал, чтобы доказать всем, и себе в частности, что он сильнее. И не выпивка тогда толкнула их на преступление. Будь они трезвы, как Бенедикт XVI на встрече с кардиналами, все равно не упустили бы возможности избить кого-нибудь. Просто так, для развлечения. Кто-то ходит на концерты Задорнова, кто-то слушает Эминема, а эти грабят и убивают. Чтобы развлечься!

– Сынок, не в этом же дело. Какой пример ты подаешь Дениске?

– Мама, перестань называть его так. Ему уже четырнадцать лет, – прошептал Алеша.

– Да-да. Тебе тоже уже двадцать пять, а для меня ты все равно мой маленький Алешенька, – улыбнулась мама, и по ее правой щеке покатилась слеза. Алеша взял маленькую ладонь матери в свою руку.

– Мамочка…

Как хотелось сказать: я больше так не буду. Сказать и тем самым решить проблему. А еще взять и никуда не пойти сегодня. Хотелось, но Алеша смог только выдавить из себя:

– Все будет хорошо.

Мать снова улыбнулась и смахнула слезу.

– Да, сынок. Да, мой маленький Алешенька. Я очень на это надеюсь. Давай чай пить?

– Давай. Только я пойду душ приму.

Он встал и направился в ванную. Навстречу из своей комнаты вышел Денис. Несмотря на разницу в одиннадцать лет, братья были одного роста и телосложения.

– Привет, алкаш.

– Иди ты, мелюзга. – Алексей толкнул мальчишку и закрыл за собой дверь.

Приняв душ, он почувствовал себя новым человеком.